Петр Катериничев - Беглый огонь

Тогда я не устоял. Теперь — дую с постоянством и спокойствием хорошего импортного кондиционера. Но настойчиво. М-да. «Где вы, годы молодые, где вы, сини васильки…»

После оздоровительной процедуры Ольга приняла, уже для душевного равновесия, означенного напитка прямо из горлышка, выдохнула, уселась в машину на сиденье пассажира:

— Ну и что теперь будем делать? Ответ у меня был готов:

— Наслаждаться жизнью.

— Ты хоть понимаешь, что ты меня сжег? Спалил к чертовой бабушке? Как кусок картона под ацетиленовой горелкой, разом! Чего не сделали бывшие соратнички братца, то сотворил ты в минуту приступа неуемного суперменства! На тебя что, нападал кто-нибудь? Нет, ему характер показать надо: одному — бамс, другому — хрясь, и вот уже я в родном городе — персона нон-грата, и пожалеть и вызволить меня, бедную девушку, некому!

— Вали на серого, серый все стерпит!

— Что?

— Если будут претензии, скажешь: нехороший дядько захватил тебя, убогую и доверчивую, вместе с машиной, разумеется, изнасиловал в извращенной форме и влек по испорченности натуры на природу продолжать маньяческое дельце оставшимися тридцатью способами, еще более извращенными. Где и намеревался бросить со следами сексуального насилия на лице.

— Чего ты несешь? А почему я тогда не орала как резаная вблизи родной милиции с автоматами?

— Во-первых, скажешь: подонок был образованный, даже интеллигентный, напичкал транквилизаторами по маковку, вот и функционировала как кукла Барби с подсевшими батарейками. Сиречь неадекватно оценивая окружающую действительность.

А во-вторых, боялась, и, как выяснилось, не зря: только собрала в кулак волю и возжелала взреветь белугой над округой, означенный маньяк, насильник и террорист-махинатор положил всех правоохранников рядочком, мордой вниз, и убыл.

— Складно врешь. И язык подвешен, и рукам волю даешь влегкую… Особливо в смысле по мордам прописать. Не мужчинка — Джеймс Бонд какой-то.

— Бонда в наших реалиях пристрелили бы давно, как вальдшнепа, да, нафаршировав, поджарили и схарчили. Схрумкали со всем шпиенским оборудованием, не поперхнувшись.

— Олег, а ты, часом, не шпион?

— Угу. Сенегальский. И прибыл в Покровск выяснить технологию изготовления сосулек из дистиллированной коровьей мочи: при кариесе, бают, крепко помогает.

— Шуточки-прибауточки. Ты мне ответь серьезно на один вопрос: кто ты такой?

И почему сорвался на мирных гаишников, как Рембо на косоглазых вьетнамцев? И брось свои отговорочки: грех попутал… Он многих путал, но они не стреляют навскидку в тесных квартирках с убийственным результатом и не вяжут четверых вооруженных служивых играючи, за сорок секунд… Терминатор просто!

— Да не Рембо я и не Терминатор никакой! — В сердцах хлопаю себя по здоровой ляжке. — Какой-то сопляк влегкую пропорол мне пикой ногу, ты — сшибла на машине, словно тупое полено в кегельбане, ночной патруль гонял по дворам, как шелудивого койота… Это и есть заслуженное счастье супермена?

— Олег, ты Орлова читал? «Альтиста Данилова»?

— Это про демонов, что ли?

— Про них. Помнишь, некий домовой с Даниловым там в шахматы резался?

— Смутно.

— Так вот, у меня порой возникает впечатление, что ты намеренно играешь на уровне домового, хотя можешь играть и на уровне демона. Просто пока команды не было. Или — боишься, как это у вас называется… рассекречивания?

— «Рассекречивания» чего?

— Ну, мало ли… Олег, я обещала не лезть в твои дела?

— Ага. И слова не сдержала.

— Да? Ух ты какой деликатный, елка с палкой! Ты хоть понимаешь, что спалил меня по самые уши! Ладно машина: оформлена она через пятые руки, менты замучаются владельца устанавливать… А вот водительское у меня подлинное, сержантик его рассмотрел добре, со всем тщанием, будь спок! Сейчас эта молодежь оклемается, и ко мне на квартирку поедет наряд, ты понял?! И что они там обнаружат? Полдюжины теплых трупов? Или бригаду гробовщиков, бодрых и румяных, как юные пионеры, вывозящих эти самые трупы под видом металлолома? Куда денут побитую девушку, сестру предпринимателя с темным прошлым и неясным настоящим? В камеру! Ты знаешь, я парашу никогда не нюхала и не хочу, понял? Особенно после вчерашнего, когда все в городе полетело вверх тормашками и влево по резьбе! Но сейчас… Знаешь, что я сделаю сейчас? Доеду до ближайшего телефона, позвоню куда следует и — отдам себя в руки правосудия, понял?! В конце концов, сторона я потерпевшая! Дай сигарету!