Гарольд Роббинс - Надгробие Дэнни Фишеру

«Все-таки эта старая стерва что-то разнюхала», — подумал я.

Инспектор победоносно улыбнулся, заметив мое замешательство, словно поймал величайшего преступника.

— Как видите, мы не даром едим свой хлеб. Ну ничего, мистер Фишер, ничего, — снисходительно похлопал он меня по плечу. — Пока нам нужно только установить истину.

— Истина заключается в том, — угрюмо ответил я, — что троим невозможно прожить на семьдесят два доллара в месяц. Чтобы не умереть с голоду, приходится подрабатывать — какое же это преступление?

— Вы нарушили распоряжение властей города Нью-Йорка и можете быть лишены пособия, — бесстрастно констатировал Морган. — Итак, признаете ли вы, что работали по ночам?

— Ничего я не признаю! — резко ответил я.

— Но где же вы нашли семьдесят долларов, чтобы похоронить дочь?

— Да, я похоронил ее, — вскипел я, — это все, что я смог сделать для своего ребенка. Если бы у меня действительно были деньги, неужели вы думаете, что я ждал бы вашего паскудного лекаря и не вызвал бы настоящего специалиста? Возможно, сейчас моя дочь была бы жива.

Морган не сводил с меня холодного взгляда. В лице у него не было ни тени сочувствия.

— Так вы работали по ночам? — повторил он свой вопрос.

Я сгреб его за грудки и приподнял.

— Да, я работал по ночам, — выдохнул я.

Инспектор побледнел и, вытаращив глаза, пропищал:

— Сейчас же отпустите меня, мистер Фишер. Вы усугубляете свою вину.

Но мне уже было все равно. Я врезал ему по морде, и он как мячик отлетел к стене и замер, испуганно вытаращив на меня глаза. Я сделал к нему шаг. Сейчас я вполне мог убить его. Струйка крови стекала из его разбитого носа. Он проворно встал на четвереньки и так, по-собачьи, запрыгал вниз по лестнице. Ногой я придал ему ускорение.

— Мы лишим вас пособия! Вы сдохнете с голоду! — затявкал он снизу.

— Если ты еще раз появишься здесь, я вышибу твои мозги, — крикнул я и захлопнул дверь.

— Кто это был? — спросила Нелли из спальни.

Я попытался ответить как можно спокойнее:

— Какой-то хорек из службы социального обеспечения.

— Что ему было нужно?

— Ничего особенного, детка. Пришел задать несколько вопросов. Ложись, дорогая, и не волнуйся.

— Они узнали, что ты работаешь по ночам, — догадалась она.

— Ложись, малышка. Тебе нужно отдохнуть, — попытался я уйти от ответа.

— Дэнни, они все знают?

— Ну и что с того, что знают? Теперь это не важно. Пусть подавятся своим пособием. Теперь мы сможем прожить на то, что я зарабатываю в баре. Шеф обещал мне прибавку.

Заметив в ее глазах слезы, я сел на постель.

— Все у нас неладно, Дэнни, — безнадежно произнесла она. — Даже в такой день. Неприятности, одни неприятности. Что за беспросветность!

— Вот увидишь, милая, дела еще выправятся…

Она продолжала смотреть на меня с тоской.

— Нет, Дэнни. Нам никогда не выкарабкаться. Я принесла тебе одни несчастья…

— Сейчас же прекрати говорить глупости! — воскликнул я. — Мы должны надеяться на лучшее. Вот увидишь, все еще образуется.

Она продолжала так же печально смотреть на меня.

— На что надеяться? Ты даже не знаешь, работаешь ты еще или нет. Ведь ты не появлялся в баре четыре дня.

Тут я вспомнил, что даже не позвонил Джеку. Тревога охватила меня.

В баре, за стойкой, кроме Джека стоял новый парень.

— Привет, Джек, — сказал я, стараясь казаться спокойным.

— Привет, Дэнни, — без особого энтузиазма ответил он.

— У меня несчастье, Джек, я не мог прийти раньше.

Он осуждающе посмотрел на меня и укоризненно спросил:

— Что ж это у тебя за горе, что ты не мог даже позвонить? Я две ночи горбатился здесь за двоих, а от тебя ни слуху ни духу.

— Джек, я похоронил дочь…

На мгновение в баре воцарилась тишина.

— Ты не шутишь, Дэнни?

— Такими вещами не шутят, Джек.

— Извини, старик. Прими мои искренние соболезнования! — Его глаза потеплели и стали еще более виноватыми.

Парень за стойкой с притворным безразличием усердно тер и без того блестевшие стаканы.

— У тебя новый парень, — заметил я.

Джек неловко кивнул и тихо произнес:

— Я не знал, что с тобой… А в одиночку, сам знаешь, здесь немного наработаешь…

— У тебя есть что-нибудь для меня? — прервал я его, стараясь придать своему голосу беспечность, что, впрочем, мне плохо удалось, так как от его ответа зависело, будет ли у нас с Нелли завтра что поесть или нет.

— Пока ничего, Дэнни. Извини. Может быть, позже. Жаль, что ты мне не позвонил.