Ричард Сэпир - Китайская головоломка [другой перевод]

— Не беспокойся, — прогрохотал голос чёрного охранника. — Ты будешь гордиться нами. Гордиться по-настоящему. Гордиться чёрной мощью.

— Моё сердце трепещет при виде чёрной магии, — взгрустнул Чиун, — моё уважение перед школой Киото не имеет границ. Печаль и скорбь овладели мною и моим другом.

Семь мужчин рассредоточились для смертельного нападения. Ремо тоже изготовился для атаки, сконцентрировав свой вес так, чтобы в любой момент он смог двигаться в любом направлении.

Всё это было забавно: Чиун, предупредивший его о необходимости вести себя изящно и достойно, и он, Ремо, не нуждавшийся в этом предупреждении. Чиун впервые увидит своего ученика в действии, и Ремо хотелось бы, а он вообще редко желал чего-нибудь, заслужить похвалу от своего учителя.

Не следует забивать голову внешним видом, важен конечный результат. Именно этим постулатом отличалась подготовка Ремо от подготовки каратистов. Но сейчас Ремо приходилось следить за своим поведением. А это могло быть смертельно опасным.

Их было семеро, и Ремо приготовился к атаке справа, уходу влево, схватке с двумя; затем он возвращается в исходное положение, расправляется ещё с одним, а затем уже действует по обстановке. Но всё это не пригодилось.

Самый большой из них, с лицом, как бы выдолбленным из слоновой кости, вступил в образовавшийся круг. Его африканские волосы были покрыты лаком и встали торчком, как хорошо ухоженный газон. Он замер с вытянутыми вперёд руками, запястья были свободно опущены. Один из чернокожих, стоявший за ними и не принимавший участия в молитвенном ритуале школы кунг-фу, рассмеялся.

Крепкие, сильные мужчины редко прибегали к этому ритуалу. Им пользовались воины небольшого роста, хрупкого телосложения, чтобы приободрить себя в бою.

Если великан с африканской стрижкой всё же увернётся от выпада Ремо, с ним будет покончено одним ударом.

— Эй, Пигги, — заметил неф, который до этого смеялся. — Похоже, что ты испугался этого недоноска?

Для человека большого роста Пигги двигался очень быстро. Он выбросил вперёд одну руку и нацелил её в голову Ремо. Ремо пригнулся, избежав удара, и с силой вогнал пальцы в солнечное сплетение врага, затем выпрямился и резко нанёс удар по толстой бычьей шее, одновременно встретив лицо негра согнутым коленом. От столкновения с коленом лицо негра превратилось в сплошное кровавое месиво. Колену помогли и пальцы Ремо, одновременно нанёсшие удар в висок. Тело негра почти бесшумно опустилось на мат, но лицо всё ещё сохраняло изумлённое выражение. Левая рука продолжала оставаться согнутой.

Теперь их было шестеро, шесть оцепеневших чёрных лиц с расширенными от удивления глазами. Одному из них пришла в голову правильная мысль — атаковать всей группой. Сцена походила на мечущуюся, бунтующую толпу в белых одеждах.

— Убьём же этого проклятого ублюдка! Уничтожим белого! Достанем недоноска!

Их крики эхом отдавались в помещении. Ремо взглянул на Чиуна в поисках одобрения. Ошибка с его стороны. Чёрная рука врезалась ему в лицо, в глазах у него потемнело, посыпались искры. Опускаясь вниз, Ремо увидел белизну мата, разглядел руки, ноги и чёрные ладони, немного более светлые изнутри, а затем почувствовал ногу, движущуюся к его паху. Ремо просунул одну руку под коленную чашечку и, используя своё падение, перекинул тело через голову. Он ударил ногой в чей-то пах и откатился в сторону. Совершая это, он вскочил на ноги, схватил негра с африканской причёской и обрушился на него всей массой своего тела, проломив ему череп.

Безвольное тело ударилось о мат. Парень с чёрным поясом бросился на него с поднятой ногой. Ремо схватил его за лодыжку и стал выворачивать её вверх у себя над головой; он резким движением вонзил палец в его спину, разрывая печень, а затем отбросил вопившего от боли негра в сторону. Сейчас их было четверо, и они уже не столь рьяно рвались в бой, чтобы убить белого. Один из них согнулся, баюкая сломанное колено. Трое остальных с чёрными поясами взяли Ремо в полукруг.

— Все сразу! Нападаем. По счёту три, — скомандовал один из них, проявляя здравый смысл.

Он был очень чёрен, с реденькой бородкой на лице. Глаза были почти лишены белков, они являли собой средоточие одной чистой ненависти. На его лбу выступила испарина. Выплёскивая свою ненависть, он потерял хладнокровие.

— Совсем не как в кино. Самбо, не так ли? — спросил Ремо и рассмеялся.

— Мама, — произнёс чёрный пояс, находившийся слева от Ремо.