Ричард Сэпир - Доллары мистера Гордонса

В последний свой день, когда его руки были еще соединены с плечами, а спинные позвонки составляли единое целое — невредимый позвоночный столб, Джеймс Кастеллано снял с верхней полки стенного шкафа в прихожей свой служебный револьвер 38-го калибра.

Оружие он хранил в коробке из-под ботинок компании «Том Макен». Коробка была тщательно обмотана изоляционной лентой — так, чтобы дети не могли открыть или проткнуть картонную крышку, если, не дай Бог, доберутся до нее, играя в небольшом фермерском домике Кастеллано, расположенном в одном из тех районов Сан-Диего, в которых проживали люди среднего достатка.

Но дети давным-давно покинули этот дом и обзавелись собственными детьми. Изрядно подсохшая за долгие годы изоляционная лента рвалась в пальцах, когда Кастеллано начал сдирать се с коробки. Это занятие не мешало ему одновременно, сидя за кухонным столом, жевать недозрелый персик и слушать жалобы своей супруги Бет Мари на высокие цены, на его низкую зарплату, на поселяющихся в их районе в последнее время «не таких» жильцов, на то, что машине требуется ремонт, а денег, конечно же, нет.

Когда Кастеллано улавливал в потоке слов паузу, он вставляют в него свое «Угу!», когда голос жены повышался, он каждый раз реагировал на это кивком головы, сопровождая его словами: «Это ужасно!»

Сняв с коробки последний слой изоляционной ленты, Кастеллано заметил доставленную на крышке цену — семь долларов и девяносто пять центов. Он хорошо помнил эти ботинки. Пожалуй, они были намного изящнее и крепче, чем те, за которые он заплатил недавно двадцать четыре доллара и девяносто пять центов. Револьвер был обложен толстым мягким слоем белой туалетной бумаги и густо смазан неким вазелиноподобным составом, который ему много лет тому назад дали на оружейном складе. В коробке лежала также карточка размером три дюйма на пять с печатными буквами, написанными от руки чернильной ручкой, с кляксой в конце.

Это была составленная им когда-то памятка по содержанию оружия, состоявшая из десяти пунктов. Она начиналась с напоминания о том, что первым делом с револьвера надо снять густую смазку, и заканчивалась словами: «Прицелиться в лицо Никольса и нажать на спусковой крючок».

Прочитав последний пункт, Кастеллано улыбнулся. Насколько он помнил, Никольс был тогда помощником районного инспектора Секретной службы, и его ненавидели все подчиненные. Это было уже в прошлом, поскольку минуло более пятнадцати лет с тех пор, как Никольс умер от сердечного приступа. Теперь, когда Кастеллано сам стал помощником районного инспектора по вопросам, связанным с изготовлением и сбытом фальшивых, или, как их называли, «веселых» денег, он понял, что Никольс, собственно говоря, был не таким уж и злыднем. Просто он был требователен. Но в этом деле по-другому нельзя.

— Угу, — сказал Кастеллано, внимательно рассматривая на свет кухонной лампы внутреннюю поверхность абсолютно чистого ствола револьвера. — Это ужасно, — добавил он наугад.

— Что именно? — спросила Бет Мари.

— То, что ты сказала, дорогая.

— А что я сказала?

— Ну, про то, как все теперь становится ужасным, — сказал Кастеллано и, прочитав в пункте восьмом памятки, что надо вложить в барабан шесть патронов, долго шарил по дну коробки, пока не нашел все шесть.

— Как жить дальше? Эти постоянно растущие цены нас просто убивают.

Просто убивают. Это ведь все равно, как если бы каждый месяц тебе понижали жалованье, — сказала Бет Мари.

— Будем, дорогая, налегать на гамбургеры вместо бифштексов. — На гамбургеры? Да мы в последнее время почти совсем перестали их покупать, чтобы сэкономить немного денег. Последнее слово заставило ее мужа насторожиться.

— Что ты сказала? — спросил Кастеллано, подняв глаза от револьвера.

— Я сказала, что мы экономим деньги на гамбургерах. Ты что, не слушаешь?

— Слушаю, дорогая, — сказал Кастеллано. Требование десятого пункта инструкции было явно невыполнимо: для этого нужно было выкопать из могилы тело давно умершего помощника районного инспектора Никольса. Вместо этого Кастеллано поставил револьвер на предохранитель и положил его во внутренний карман своего легкого полосатого пиджака. В офисе ему обещали выдать наплечную кобуру.

— А зачем тебе револьвер? — спросила Бет Мари.

— Иду в офис, — сказал Кастеллано.

— Знаю, что в офис. Конечно же, я не думаю, что ты собираешься ограбить «Бэнк оф Америка». Но револьвер-то зачем? Тебя что — понизили в должности, и ты теперь оперативник или что-то в этом роде?