Геннадий Прашкевич - Бык в западне

— Ничего мудреного, — опять с некоторым раздражением в голосе объяснил Куделькин. Наверное, он считал, что сутьобъясняемого лежит на поверхности — Она сидит и прикидывает, сколько она сегодня сможет насшибать монет?Она сидит и прикидывает, повезет ей сегодняили неповезет? Сильно она сегодня наде рется или не сильно?Окажутся при ее клиентах пре зервативыили ей самойпридется думать об этом? Ну и так далее.Вот ееи морозит.

Куделькинбрезгливо поморщился.

— Чего этоя объясняю вам такие вещи, дядя Валя? Выже сами отличнознаете. Или вытаким образом ухо дите от моего вопроса?

— Ты о женщине? Да.

— Ты почти угадал,— усмехнулся Валентин. — Но и не угадал.Я действительно в некоторой растерянно сти. Как тебе объяснить?..Когда-то я знал женщину, которая мне здоровонравилась Она всем нравилась. Фам фаталь,как говорят французы. Она даже твоему отцу нравилась,а в свое время Джон был привередлив в этом деле. Это потомжизнь тряхнула Джона, и он как- то утерялориентиры. А в свое время мы были непло хой командой.И кое-что понимали в жизни. Или нам так казалось.А таженщина… Фам фаталь… Некоторым образом онатоже входила в нашу команду. Теперь не важно, что потомслучилось с той женщиной, но вчера днем здесь,в Новосибирске, мне показалось, что я увидел ее.На проспекте. Ну, не ее, конечно, я пони маю.Но всеравно вчера днем я увидел на проспекте женщину,очень похожую на…Ну, тебе незачем знать ее имя.Я имею в виду имя той женщины. Фам фаталь. А я увидел напроспекте и незаметно пошел за ней. Она поразительнопоходила на… Да ладно… Я понимаю что тысейчас скажешь. Ты сейчас непременно скажешь что вмире очень много похожих женщин. Это действительно так. В этом ты прав. И я с этим заранее соглашаюсь. Но… Ладно, — махнул он рукой. — Сам видишь, что я ничего не утверждаю и даже не пытаюсь утверждать. Просто я всегда принимаю жизнь такой, какой она является на самом деле. Ничего не придумываю. Принимаю сам факт. А факт, он и есть факт. Ничего больше. Просто вчера на проспекте я неожиданно увидел женщину, которая показалась мне поразительно знакомой. И вчера я незаметно вошел вслед за нею в это кафе.

— Так вот почему вас сюда тянуло.

— Да. Наверное.

— И что?

— А ничего.

— То есть?

— Я потерял ее.

— Она вышла? — не понял Куделькин.

— Она исчезла. Понимаешь, она не вышла, а исчезла. Я из-за нее просидел тут почти час. Она прошла в туалет и будто испарилась.

— Как она выглядела?

— Среднего роста. Тонкая. Изящная. Конечно, ей не двадцать лет, но больше тридцати ей тоже никто не даст. У нее овальное, чуть вытянутое лицо, а кожа матовая почти не загорелая. Женщина, которую я когда- то знал, тоже не любила загорать. У нее на загар была не очень здоровая реакция. Ходит быстро, но ловко. У нее красивая походка.

— Наверное, это Кирш, — брезгливо заметил Куделькин.

— Что значит Кирш? — недовольно посмотрел на Куделькина Валентин.

Ему не нравилось, с каким равнодушием и как безапелляционно раздает оценки Куделькин.

— Лёлька Кирш. Проститутка. А Кирш — это ее фамилия. Заметьте, именно фамилия, а не прозвище. Она никогда не стыдилась и нисколько не стесняется своей профессии. И всех тут знает. Если понадобится, Кирш откуда угодно даже через дымоход уйдет. Думаю, мы говорим об одной и той же женщине. По крайней мере, словесный портрет похож. Только вот что касается ее профессии… Но тут, дядя Валя, тоже все просто. Обыкновенная сучка. И глаза у нее, как у обыкновенной сучки. Кому-то по пьяни она может показаться необыкновенной, но она все равно совершенно обыкновенная Вы просто не успели заглянуть ей в глаза, дядя Валя. Если бы вы заглянули в ее глаза, вы перестали бы ее искать. Подозреваю, дядя Валя, что в ваше время у женщин не было, наверное, таких сучьих глаз. В ваше время, дядя Валя, даже шлюхи, наверное, выглядели романтично. Все сучки остались нам По принципу отгрузки. Что отгрузили — уехало, остальное — тебе. Вот нам и остались одни сучки. — Куделькин нехорошо усмехнулся. — Никогда, дядя Валя, не следует возвращаться к женщинам из прошлого И искать их не следует.

— Ну да, — криво усмехнулся Валентин — Они стареют.

— Откуда вы это знаете? — удивился Куделькин. По его глазам было видно, что он как раз хотел изречь данную сентенцию

— Я слышал это от капрала Тардье.

— А-а-а, от капрала, — протянул Куделькин. — В Иностранном легионе, оказывается, сохранились капралы. — Куделькин недовольно помотал головой, как бы отгоняя от себя какое-то не очень приятное видение, и снова наполнил рюмки. — Пейте, дядя Валя. Это настоящий коньяк. Проверено.