Геннадий Прашкевич - Бык в западне

С Юрой что-то не так, покачал головой Валентин, искоса поглядывая на Куделькина-младшего. Как-то он слишком уж быстро и откровенно опьянел. Так не бывает. Ну да, сложности на службе. Это само собой. Друг погиб… Но, кажется, сам он на грани срыва. И чем-то здорово задет. Бросается из крайности в крайность. То готов, как пес, с яростью наброситься на любого, то ни с того ни с сего впадает в крайнее равнодушие. Ну прямо в совершеннейшее равнодушие. В отдельности и то и другое нехорошо. Еще хуже все вместе. Надо вывести его из этого состояния.

— А другие вопросы? — спросил он вслух.

Куделькин усмехнулся.

— Как вы попали в легион, дядя Валя? Я о таком читал только в книжках. Была такая хорошая книжка «Разворованное чудо». Выходила в Новосибирске. Если судитьпо ней, в легион в основном попадают подонки.

— Близко к истине.

— А всеже, как?

— Мне помоглиуехать. Развеотец тебе не расска зывал?

— Нет.

— Ну тогда ия не буду. Но если коротко, то в Па риж я прилетелвполне легально. Хотя, признаюсь, об ратного билета вРоссию у меня не было. И перспек тив не было.

— А язык?

— Отсутствиеязыка и привело меня в легион. В са молете случайно увиделобъявление в журнале. У них о наборах волонтеровобъявляется через журнал. Есть такой. «Солдат удачи».Часть текстов в журнале ока залась нарусском. Они, наверное, специально так де лают. Яеще в самолетерешил, что если ничего хоро шего не придумаю,то подамся в легион

— Так просто?

— Проще непридумаешь. Но, конечно, сперва я от стоял очередь в конторе…Разные люди… Были и не первой молодости.Таких, правда, отшивают. В очереди я виделдаже негра Черт его знает, может, амери канский, может,африканский… Я потом с ним не Пересекался.

— Что там делаютамериканцы?

— В легионе?

— Вотименно. По-моему, в вооруженных силах СШАплатят больше, чем в легионе.

— А ты откуда знаешь, сколько платят в легионе?

— Читал.

— И сколько, по-твоему?

— Долларов пятьсот в месяц.

— Не совсем так. Долларов пятьсот в месяц выхо диттолько на второй год. А в первый год получаешь меньше. Долларов четыреста. Правда, выдаются разовые премии, если заслужишь. Для американца действительно не деньги. Но ведь это для нормального американца. Это для нормального американца, а не длятого, который зарезал, скажем, любовницу или дезертировал из армии. Легион, он как большое мутное болото Если туда нырнуть, тебя не скоро отыщут. Там все зеленые,все похожие, и никакой истинной информации о человеке ты там ни откого не получишь. Там у каждого своясобственная легенда, своя биография, вовсе не являющаяся истинной. Так что, сам понимаешь, охотников нырнуть в большое мутное болото всегда достаточно. Дело тут не в деньгах. Особенно если за тобой тянется какие-нибудь след.

— За вами тоже тянулся?

Валентин промолчал.

— Я это к тому, —ухмыльнулся, ничуть не оправдываясь, Куделькин, — что даже в такое удобное болото некаждый стремится нырнуть.

— И зря, — сухо заметил Валентин. — Тебе, например, не помешало бы некоторое время отсидеться в мутномболоте.

— С чего бы это? —удивился Куделькин.

— Я же показывал тебе ребят на скамеечке передгостиницей? — напомнил Валентин.

— Показывали, — насторожился Куделькин. —Нормальные ребята. Знают дело.Знают, на ком висеть.

Он подумало Чирике. Он был уверен, что те ребята следят за Чириком.

Валентин усмехнулся.

— Они висят на тебе.

— На мне? — Куделькин раздраженно рассмеялся. — Это почему намне? А может, их интересуете вы,дядя Валя? А? Все-таки, этосамое… — неопределеннопокрутил он пальцами в воздухе.— Иностранец..

— Ты не ошибся… У меня грехов много — согла сился Валентин. — Только ребята, про которых я говорю, интересуются не мной. Плевали они на какого- то иностранца. Они водят тебя. Я немного разбираюсь в таких вещах.

Валентин посмотрел на Куделькина, и Куделькин отвел глаза.

Не тебевгонять меня в растерянность, парень, хмуро подумал Валентин. Ты можешь посмеиваться надо мной, но мне это все равно. Мне на все это плевать. Я завтра улечу. А ты останешься. В своем болоте В своем крошечном болоте.В таком крошечном, что никог дав нем ни откого не скроешься.

И напрасноты смеешься, парень, над большим мутнымболотом легиона,подумал Валентин. Атмосфе ра там не такая,какой кажется тебе отсюда. И не та кая, как вкнижках. Даже вхороших. В легионе много дерьма, но тамне врут друг другу и не пытаются вте реть очки напарнику.Там мир принимают как данность. Небо — это небо.Враг —это враг. Оружие — это ору жие. И ничего другого.Там ничего не придумывают. В легионе на солдатскойкухне готовят свинину, может, пожестче этой, затов легионе ты сам определяешь раз мер своей порции.Там ты просто обязан съедать столько, сколько требуется,потому что иначе не потя нешь службу. Когдав Париже, вспомнил Валентин, меня отобрали ипривезли на сборный пункт, я считал, что нам выдадуттолько по чашке отвратного кофе и какую-нибудь перловку.Но нам подали простую, но отменную еду.И отменный кофе. И в кубрике казармы натридцать пятьчеловек в первую ночь никто не пы талсяустроить мне просто так «велосипед» или заста витьпоплясать на глазах увсех. И проблем с языком я не испытывал.«Же сюи рюс…» Этого достаточно. Рус скийв легионе всегда идет к русским или к полякам. Стараятрадиция. Раньше, говорят, к ним присоединяли ещеюгославов, но в тот год уюгославов были свои про блемы.Югославы в тот год сами нуждались в наемниках. А что касается американцев… Это точно. В такое большое мутное болото, как легион, чаше всего ныряют именно те, у кого за спиной тянется впечатляющий след. Иногда даже слишком впечатляющий. Как, например, у Джека Кроуфта…