Николай Иванов - Чистильщики

… И снова сели у запертой двери подружившиеся охранники, на футбольном поле бросились гоняться за мячом, а подручные дяди Ашота взялись за фокусы с проникновением через стену. Шпионам — шпионово…

— Последний бой — он трудный самый, — принялся бурчать Штурмин, чтобы хоть чем-то занять себя.

— Два — один в нашу пользу, — продолжил трансляцию с трибун Игорь.

«В нашу» — это на данный момент в чью? Родней и дороже Охотника сейчас никого нет, но и московское правительство — оно еще может пригодиться. Но неужели не понимает, что гостям нужно слегка подыгрывать?

— Три — один.

Надежда на послематчевые пенальти — бред больного воображения. Стоит скорее удивляться, как еще иностранцы противостоят столь сыгранной команде, какой является московская сборная. А что у Ашота Карловича? Фотоаппарат с микропленкой у одного из подручных, но тот пока внутрь раздевалки не вызывается. Стоит, спокойно курит в форточку…

Остается и Олегу спокойно насвистывать военный репертуар. Ретро. Самое стильное направление нынешнего времени, когда все объелись пойлом из рифм «люблю-хочу», а «два кусочека колбаски» — и это в стране Пушкина! — наконец-то перестали считаться шедевром. Неужели начинают выпрямляться мозги? Но что там в раздевалке?

Ашот Карлович почувствовал взгляд, приподнял голову. И уже по одному этому жесту, который позволил себе «отэпэушник», угадывалось: есть надежда. Единственная подлость в этой закономерности: когда она появляется — не остается времени.

На этот раз Олег, успокаивая дядю Ашота, как мог спокойно кивнул: а у нас оно есть. Хотя какое это время — десять минут! Это вспомнить номер телефона начальства, набрать его и покаяться в очередном провале.

— Три — два.

Игра в разгаре. Между командами, между разведками, между странами. Кто-то ведет в счете, кто-то догоняет. Ашот Карлович, хотя бы ничью!

Занервничали и помощники. То ли убивая, то ли удерживая секунды, Олег попытался угадать, кто из них «Федор». На мероприятие, как правило, создается ДОФУ. «Дмитрий» — это ныне дядя Ашот, то есть досмотр негласный. Сам Олег вкупе с Игорем в роли «Ольги» — осмотр визуальный, в простонародье — «стоять на стреме». «Федор» всегда фотографирует и камуфлирует, а «Ульяна» работает по компромату — девочки, половые акты, непотребный вид, взятки. Сегодня, сейчас на первые роли должна выйти буква «Ф». Она первая и основная! Создатели славянской азбуки братья Кирилл и Мефодий, чей памятник по иронии судьбы стоит совсем рядом с налоговой полицией, к сожалению, в разведке не служили и потому затолкали ее в самый конец алфавита.

Зато класс показал «Дмитрий»! По тому, как метнулся в проем с зажатым в ладони микроаппаратом все-таки не угаданный «Федор», стало ясно: дядя Ашот в очередной раз утер нос замочным хитрецам.

— Три — три, — с чувством некоторого облегчения доложил Игорь расклад сил на поле.

— А хоть пять — семь, — впервые безмятежно откликнулся в эфир Олег.

— Ты хочешь сказать?..

— Фирма феников не фяжет, — намекнул на начало фотографирования Олег и отключился.

Зашел в раздевалку сам. Дядя Ашот в перчаточках перелистывал странички в блокнотах, «Федор», став для устойчивости враскоряку, нажимал на миниатюрную кнопку в игрушечном аппаратике. Единственное, что изменилось, — Ашот Карлович принялся сам поторапливать помощника: кроме съема информации, требовалось вернуть на прежнее место и документы, и цифры в кодах, и стену. Украденные сведения ценны и работают только в том случае, когда противник не догадывается об этом.

У официального входа задвигали креслами: скорее всего, милиционер принялся оттаскивать их на старые места. Дернулась дверная ручка, напомнив полицейским про их собственные сердца — дернулись в ответ. Хорошо, что медики не додумались в порядке эксперимента или ради своих кандидатских и докторских диссертаций подключать приборы к «семейке» ДОФУ, — выходили бы из строя от зашкаливания через раз. Давай, Ашот Карлович, отмотай кинопленку назад, восстанови статус‑кво на территории, в которую вторглись хотя и не по собственной прихоти, а исключительно в интересах безопасности Отечества, — но в любом случае нелегально. Сейчас не только московское правительство работает в футбольной подставе. В еще большей степени подставлена налоговая полиция, а из всего прикрытия и оправдания — давняя стрельба Охотника по живности в архангельских лесах. Фиговый листок и то плотнее и шире. Может, стоило все же командам сфотографироваться, чтобы избежать никому не нужного международного скандала?