Николай Иванов - Чистильщики

«Завтра вылетаем в Архангельск и м.б. в Плесецк. Билеты заказаны. Хабаровский сдай. Свяжись с нашим или своим дежурным. Игорь Н.»

— Так, куда я сегодня еще не летал? — постарался спокойно пошутить над собой Олег, еще не начав анализировать предложения фээсбешника.

Если тот знает про Хабаровск, значит, в очередной раз Олега без его ведома женили. Скорее всего, дело в проявленной микропленке, достаточно серьезное и срочное, ежели руководство Маросейки пошло на подчинение своих интересов в пользу Охотника с Лубянки.

Устало, наверняка оглохнув от собственного несмолкаемого зуммера и потеряв всякую надежду на то, что когда-либо с его дребезжащей головы снимут двуполую черную шляпу, позвал к себе квартирный телефон. Так и есть — оперативный дежурный. Пришлось подходить и признаваться:

— Да, я уже знаю.

Не дав хозяину поставить на плиту чайник, телефон снова попросился в руки. Николаич! Не надо волноваться:

— Да-да, вылетаю. Конечно, в Архангельск. Проблем нет.

Это Олег как бы уже назло себе. Не должно у него быть собственных проблем, и они никогда не возникнут, пока на Маросейке держат его затычкой для каждой бочки. Штурмин туда, Штурмин сюда. Вы не справились, вы незаменимы. Отпуск? А что это такое?

Понимал, что напрасно себя уничижает, что работа по Охотнику достаточно серьезна и того же Клинышкина к ней не подпустят на пушечный выстрел, но захотелось Олегу пожалеть себя, потеребить ранку. А может быть, Надя виновата в подобном настроении? Тогда совсем кранты: нет на пути ничего опаснее, чем противопехотная мина и незамужняя женщина.

… В Шереметьеве Игорь шепнул на ухо:

— В кейсе Охотника оказались чертежи и технические характеристики компьютерных систем, над которыми сейчас бьются лучшие умы тех самых закрытых НИИ, которые мы представляли на форуме. А главное — какое-то электронное плато. Что к чему — узнаем позже. И еще — у полковника куплен билет на Архангельск.

— Что сие значит? — сразу спросил Олег, чтобы не ломать голову за всю американскую разведку. — Или снова выяснение на месте?

— Единственное, что пока знаем точно, — Охотник вылетает вслед за нами, послезавтра. Точнее, мы опережаем его на день.

Послезавтра — это еще не тридцать первое…

— Над версиями работает целое управление, — думая, что считывает его мысли, раскрывал дальше карты Игорь. — Но кто-то должен сидеть на острие иглы. Вдруг потребуется в самый последний момент сломать ее? Времени на все про все — всего-то меньше недели, — подтвердил капитан свои гарантии быстрого освобождения.

Но это смотря кому быстрого. Из Хабаровска, в котором он был бы сам себе хозяином, Олег мог в крайнем случае смотаться на встречу — никто бы и не узнал. А вот Лубянка подобного не позволит…

Попытался зацепиться за последнюю соломинку:

— А почему ты решил, что времени уйдет меньше недели?

— У Охотника виза до первого сентября.

Догнали! Первое — это уже осень. Детишки в школу, шпионы — в Америку.. А он — в отпуск. После 31 августа никому не нужный. Сколько надежд возлагалось…

— Загружаемся, — ногой подвинул сумку к стойке регистрации Штурмин. Попутно и равнодушно при этом вспомнил, что впервые не взял с собой в дорогу неразлучные инструменты.

Последние командировки позволили Штурмину приметить две особенности, незаметно появившиеся в обществе.

Если в поездах народ все больше читает оставшиеся на коммунистических позициях «Советскую Россию» и «Правду», не забывая при этом громогласно поносить власть, то в самолетах пассажиры молчаливо шелестят многостраничным «Коммерсантом» и чопорными «Известиями».

Больше стало сдаваться командиру экипажа на время полета пистолетов. Им с Игорем пришлось выстоять целую очередь, чтобы расстаться со своим оружием до приземления в Архангельске.

— Так входят в цивилизацию, мой друг, — глубокомысленно изрек Игорь, согласившийся с наблюдениями Штурмина.

— Мне кажется, человечество выбрало не самый лучший путь к ней, — осторожно намекнул Олег на сегодняшнюю ситуацию в стране.

… В отличие от Калининграда, Архангельск встретил без солнца, а тем более без радуги — так, скверненькое серенькое северное беспогодье. Благо, что не зима. И в город ехали медленно, хотя никаких «солдат Гитлера» вдоль дороги в полный рост не вставало, просто вся дорога оказалась вспученной.

— Город на болотине-то, — водители всегда оправдываются за медлительность машин, боясь, как бы их самих не уличили в непрофессионализме. — Сколько тут уже слоев асфальта набухали — бесполезно.