Николай Иванов - Черные береты

Но пока — ожидание выстрела. Здесь он еле слышен, станешь греметь чем-нибудь — можно даже пропустить звук. Бедный лейтенантик, что же ты мечешься по комнате! Зажми себя, иначе не сможешь носить погоны. Это теперь твоя жизнь и обязанность.

И все-таки я не услышала выстрела. Я поняла, что он прозвучал, лишь по споткнувшемуся на очередном витке лейтенанту.

«Это все?» — с надеждой впился его взгляд.

Все.

Выждав несколько мгновений, чтобы дать уйти в другую сторону коридора Исполнителю, открыла свою дверь. Шагнувший следом лейтенант толкнул меня в спину, потому что я замерла на пороге.

Посреди зеленого мешка-коридора стоял в белой рубашке осужденный на смерть парень. Голова его была откинута назад, словно он читал бескровными губами молитву на потолке. А сзади него, подвернувшись калачиком — так падают, когда стреляют в себя, — лежал подполковник внутренних войск. Исполнитель.

Я бросилась к подполковнику, хотя и чувствовала, что чего-то не хватает. Ах да, в первый раз я, нарушая традицию, вышла в коридор без медицинского сундучка. Просто выстрелы всегда были настолько точны, что приучили к мысли: здесь промахов не бывает и медикаменты не требуются.

Однако аптечка не помогла бы и на этот раз: подполковник был мертв.

«Вэмэнэшник», молча пропустивший меня к Исполнителю, безучастно смотрел в потолок, и, глянув на него, я вдруг поняла, о чем он думает: он ведь уже не должен был всего этого видеть. Неужели после такого его еще раз поведут на расстрел?

Почему я подумала сначала о нем, а не о погибшем подполковнике, понять не могла. И, как и парень в белой рубашке с отчекрыженным воротником, я тоже подняла голову к небу…

Москва — Переделкино. 1991 — 1995 гг.

Офицеры-аналитики, собирающие всю информацию по регионам и готовящие доклады для руководства страны.

Генерал-майору КГБ Виктору Федоровичу Карпухину на самом деле было 42 года. Героем Советского Союза стал в 1979 году, когда, будучи капитаном, первым ворвался в Дворец Амина в Кабуле.

Громов и Моисеев после путча без разбора будут сняты со своих постов (генерал-полковника Громова потом, после выяснения всех обстоятельств, вернут в армию — назначат заместителем Главкома Сухопутных войск).

Боевые машины пехоты

Михаил Багрянцев не ошибся в своих прогнозах. Всем троим погибшим Указом Горбачева присвоят звание Героев уже, собственно, и не существующего к тому времени Советского Союза. Последние герои великой страны… С государственными почестями их захоронят на Ваганьковском кладбище, а газеты упорно будут избегать таких деталей, что погибшие напали на солдат первыми, что техника шла не к Белому дому, а от него. Зато против экипажа БМП № 536 возбудят уголовное дело. К чести суда и судьи В. Фокиной, несмотря на давление, желание придать делу политическую окраску, солдат признают невиновными»: экипаж подвергся нападению, оружие применено законно, в целях самозащиты.

Щеглов ошибся. Компартии запрещались Муссолини в Италии, Гитлером в Германии, Франко в Испании, Пиночетом в Чили и теперь уже Ельциным — в России.

После путча майору Лопатину через ступень присвоят воинское звание «полковник». Однако, в очередной раз на что-то обидевшись, но теперь уже на своих друзей-демократов, новоиспеченный полковник попросит вернуть ему его истинное звание майора — чтобы «с чистой совестью идти опять в народ».

Через три месяца, поняв несуразность своего решения, новое правительство «вернет» декретный час обратно.

К сожалению, Мишке и Рае не суждено будет скоро увидеться. Старший лейтенант Багрянцев будет ранен в самом начале 1992 года от случайной пули в Нагорном Карабахе. Только после этого, а также распада СССР и реформирования спецназа, чьим секретом являлась вылазка группы «Белого медведя» в Ираке, стало возможным открыть эту страницу недавней истории.

Р. Хасбулатов находился в это время в Южной Корее.

В октябре 93-го Ельцин прикажет расстрелять этот самый парламент из танков.

По итогам голосования «за» высказалось 188 депутатов, 7 — воздержались, 6 — проголосовало «против» (Н. Павлов, С. Бабурин, И. Константинов, В. Исаков, П. Лысов, С. Полозков).