Николай Иванов - Черные береты

А болезни, награды или взыскания — это потом. Спецназовца сделать нельзя, им надо родиться. Надо иметь душу авантюриста, достаточно бесшабашную голову и сердце романтика. Потому что задачи, которые ставятся спецназу, для нормального человека изначально кажутся не то что невыполнимыми, а просто дикими и сумасшедшими. Ну-ка, допустим, приказали вам добраться до Африканского побережья, отыскать там пятно мазута на берегу, оставшееся после стоянки натовского корабля, и привезти ведро этого самого песка с мазутом в центр Москвы. Кто хочешь у виска покрутит. А ведь привозят…

Так что группы спецназа в конечном итоге оцениваются не по тому, чему их научили — хотя учат тоже будь здоров, кое-что об этом написал Суворов в своей книге «Аквариум». Спецназ оценивают по тому, кого подобрали. И не случайно в нем нет голливудских Рэмбо-суперменов: здесь более важен дух, чем мускулы. Да и неудобны здоровые парни в разведке — проблемы с маскировкой, переброской, когда порой лишний килограмм проводит грань между жизнью и смертью, с питанием опять же. Нет, мускулами пусть играют ребята в кино, одурачивая мальчишек и сводя с ума женщин. А в настоящей разведке надо тихо, скромненько, ничем не выделяясь и не проявляясь, желательно без шума и грохота. Потому что работа, а не кино.

И само собой, молчание. Ордена можешь носить по ночам на майке, знакомым представляться каким-нибудь управленцем, а жене и детям время от времени врать про командировки в Ташкент или Читу. И особо не проявлять эмоций, когда прощаешься с ними. Надежда-то в конечном итоге на возвращение, то есть тельняшку «Белого медведя» или что-то подобное…

Нет, не место спокойному, рассудительному и трезвому человеку в спецназе.

…Спокойно разделить нацеженный стакан опять не удалось: пятнами-стрекозами вновь обозначились вертолеты. Неужели и в самом деле дошли?

Нырнули под палатки, переждали облет.

— Так, орлы, стали в стойку, подобрались, обозначились, — сам первым подобрался подполковник. Даже Багрянцев, морщась от прикосновения к форме, тем не менее тоже повел плечами, расправился. — Желательно до темноты выйти в точку, ночь поработать — и сматываться. Как на это смотрим?

— Сматываться — это хорошо, — оскалился Пашка, предчувствуя дело, которым два года занимался в Афгане и на двух операциях уже здесь. — Люблю сматываться.

Старший среди «коммандос» неодобрительно посмотрел на русских и начал убирать волосяной аркан, который несколько минут назад расстелил вокруг себя против всякой ползающей гадости: в пустыне заранее радуются только глупцы. Русские вроде на таких не похожи, но тогда бы и вели себя так, как подобает воинам.

Однако и его лицо тронула счастливая улыбка, когда под вечер, словно по заказу «Белого медведя», они разом увидели распластанную на песке черную металлическую птицу. Разведчики упали на песок, боясь поверить в успех и одновременно привыкая к нему. Облизали пересохшие губы. Один из иракцев машинально поймал перебегавшего ему дорогу серого жучка, столь же машинально переломил его пополам и принялся высасывать из него жидкость. Повезло — и до самолета дошел, и перекусил.

— Паша, — отдал первый приказ «Белый медведь», и «афганец» проворно вытащил из своего рюкзака небольшой японский автоген. Заправил в него батарейки. Готов.

— Юра, — последовал второй приказ. Связист тоже понимающе кивнул и, отвернувшись от всех, склонился над рацией, набирая на дискету шифрограмму.

— Миша, — продолжал отдавать команды подполковник, и Багрянцев, главный специалист по минам, пополз к самолету. За ним последовал «технарь» Коля — именно он будет определять, где что вырезать и снимать.

Гуляем! Работа! Пошла, милая.

«Копья аллаха» взяли в жиденькое кольцо самолет, в котором уже орудовали спецназовцы. Просто чудесно, что успели найти «невидимку» до темноты. Ночь скроет их следы в пустыне, даст время уйти…

— Я готов, — первым закончил свою работу связист.

— Мы тоже, — отозвался, вылезая из чрева самолета, «технарь». Глаза его возбужденно блестели от того груза и количества проводов и приборов, которыми он был увешан и опоясан.

Сматываться. Жадность губит фраеров.

— Уходим, — махнул для всех «Белый медведь».

Связист выстрелил в небо «посылку» — зашифрованное, загнанное в один сигнал донесение. Где‑то в космосе его перехватит спутник, переадресует Москве, та — Багдаду. Кому надо, расшифруют и поймут: параллельную группу можно возвращать, образцы взяты, выходим в условную точку, держите наготове вертолеты для вывоза группы.