Сергей Зверев - Крапленая обойма

Я, в который уже раз, глянул на ксерокопию снимка женщины. Белокурая. Тридцати лет. И все же... Между словами рыбака о женщине, заказом Хана, нападением на здание Лорда, бывшими спецназовцами и ночной аварией в дождь на трассе существует какая-то связь. Меня как будто кто-то ударил по голове, чтобы я лучше соображал. «Связь есть, – шептал не моим голосом некто. – Ты просто плохо кочегаришь мозгами. Нужно найти стержень. Стержень, связывающий все это воедино. Стержень, на который насажены все эти загадочные события. И тогда...» Но этого стержня я нащупать не мог. Я был просто в растерянности. Казалось, что все лежит на поверхности, только собери целостную картинку. И не получалось. Как только я начинал это делать, тут же возникали противоречия. И сомнения. Так ли это?

– Я больше не нужен? – Голос Семенова вывел меня из состояния задумчивости.

– Нет, спасибо.

– Это «спасибо» адресуешь Довлатову, – капитан поднялся и поспешил, не прощаясь, в здание управления.

Я еще несколько минут посидел на скамейке, собираясь с мыслями, затем двинулся на стоянку, на которой припарковал машину Армен.

Джигит не спал. И по его виду я понял, что он меня с нетерпением ждет.

– Чего такой насупленный? – спросил я, садясь в машину.

– Хан звонил. Хочэт тэбя видэть.

– Хочет, так увидит, – пожал плечами я. – Поехали.

Я больше не стал обращать внимания на Армена и погрузился в свои невеселые мысли. Поглощенный желанием во всем разобраться, я совсем забыл о своей безопасности...

Он вышел из лифта и прошел в просторный вестибюль гостиницы. Людей было немного. Лениво прохаживались два охранника; швейцар, услужливо раскрыв дверь, впускал двоих подтянутых мужчин с чемоданами. На диване сидел мужчина с газетой, закрывавшей ему лицо. Женщина у специального окошка оформлялась в номер.

Он подошел к портье – высокому худому парню, который стоял за перегородкой и перелистывал толстый журнал. Услышав шаги, парень оторвался от своего занятия и с готовностью улыбнулся.

– Добрый день.

– Пусть будет добрый, – согласился он и протянул ему ключи.

– У вас остался один день, – посмотрел в карточку портье.

– Я помню.

Один день. Лишь Бог знает, сколько у него осталось дней. Один, два. А может, и ни одного.

Он подошел к киоску в углу. На металлических полочках лежали всевозможные газеты и журналы вперемешку с литературой детективного и эротического содержания. Заведовала всей этой бумажной кухней пузатая женщина среднего возраста.

– Почитать что-нибудь? – приветливо спросила она, едва он остановился рядом; она ловила потенциальных покупателей, завидев лишь малейший интерес с их стороны к своему товару.

Он купил «Комсомолку» и отошел в сторону. Вначале постоял, что-то решая, а затем подошел к дивану и сел рядом с мужчиной, который просматривал прессу. Развернул газету. Пробежался по колонкам, затем свернул газету и откинулся на спинку дивана. Читать не хотелось. Да и зачем это ему? Зачем ему знать, что происходит в стране? Что в Думе кого-то выбирают, что на улицах постоянно убивают, а звезды заводят амуры с кем ни попадя. Что изменится, если он об этом узнает? Ничего. Ему уже плевать, что происходит и в стране, и где-то там далеко, за рубежом. Плевать. Он не житель. Не только страны, но и всей планеты Земля. Мертвому уже ничего не нужно, кроме хорошего гроба да отпевания.

Охранники подошли к швейцару и стали с тем о чем-то беседовать.

Он прикрыл глаза. Ему не хотелось наблюдать за людьми. Они были живыми. Очень живыми. Они строили планы, спешили жить. В отличие от него. Он уже ничего не планировал. Все должно было вот-вот завершиться. И спешить ему уже было некуда, потому как жизнь его практически закончилась. Страшно знать об этом. И о том, что каждая минута может быть последней.

– Привет, Везунчик.

Голос прозвучал тихо и язвительно.

Он открыл глаза и повернул голову на голос. Сидящий рядом человек, как и он только что, сложил свою газету и теперь с насмешкой сверлил его взглядом.

Он не показал никакого удивления. Он ждал этого. Он был готов к этому. Он был готов ко всему, кроме одного – смерти. Единственное, что должно было неотвратимо случиться. И к чему он так и не смог подготовиться.

Теперь, когда газета не закрывала лица мужчины, он узнал его. Того, кто отводил его к кассе и выдавал выигрыш в казино.

– Привет, «шестерка», – он улыбнулся не без презрения.

От услышанных слов и от улыбки Бурый посерел. Через таксиста, который подвозил этого надменного знакомца Хана, он вышел на гостиницу. От портье узнал, кто он, и с самого утра, зная, что нужный ему человек в номере, сидел в вестибюле.