Юрий Гаврюченков - Золото шаманов

Гольдберг-младший продолжал стремительно мрачнеть.

– А теперь, – с фальшивым воодушевлением пригласил Лепяго, – перейдём в нумизматический зал нашего музея!

«Сюрреализм! – мелькнуло в голове. – Нумизматический зал! Приехали к чёрту на рога искать сокровища, и сразу же попадаем в кунсткамеру, а теперь ещё и на нумизматический зал предстоит взглянуть. И где – в глухой зажопине, которой даже на карте нет. Тоже мне кладезь культурного достояния районного значения; овеществлённая эманация размышлений начальника колонии. Сюр, самый настоящий сюр этот краеведческий музей при Доме офицеров: фантом мысли чекиста, по которому нас водит сын политзаключённого. Каков же здесь может быть нумизматический зал – пара екатерининских пятаков, уцелевших со времён казацкой экспансии?»

Однако мой скептицизм рассеялся, стоило переступить порог соседней комнаты. Андрей Николаевич щёлкнул выключателем и я застыл, поражённый.

Никогда ещё я не видел столько старинных денег, собранных вместе. Вдоль стен размещались витрины, подсвеченные изнутри маленькими лампочками. На чёрном бархате лежали монеты и банкноты Государства Российского со времён его основания до наших дней. Это был самый настоящий Нумизматический зал, без прикрас. До сих пор я думал, что знаю многое о российских денежных знаках, но оказалось, что далеко не всё. И там было золото. Много золотых монет.

– Потрясающе, – вырвалось у меня.

– Вам понравилось? – спросил тщеславный Лепяго.

– Ещё бы! Тоже в экспедиции собирали?

– Немного. По большей части, Феликс Романович Проскурин помог. Ему как человеку, наделённому властью, в наших краях принято подносить дары.

«Кто бы мог подумать, – я ошеломлённо обозревал зал. – Такая роскошь в такой глуши! Вот что может сделать энтузиаст, которого поддерживает один из самых влиятельных людей района. А у этого Проскурина губа не дура, знает, что собирать. Надо будет запомнить.»

– Ко мне, если хотите знать, из Красноярска приезжают на коллекцию взглянуть, – похвалился директор. – Она у меня вроде главного козыря. Недаром я её в дальнем зале держу, чтобы остальные экспонаты тоже на глаза попадались. Всё-таки много труда вложено. А вот главная жемчужина коллекции – собрание сибирских монет.

Мы столпились у витрины, на которой были представлены редкие, почти не дошедшие до наших дней монеты, чеканившиеся при Екатерине II. Я внимательно изучил их характерный рисунок, отличающийся от чеканки европейской половины России. Аверс был обычный: с вензелем императрицы в виде буквы «Е» с римской двойкой внутри, окружённые пальмовыми ветвями, а вот на реверсе гордые сибиряки изобразили двух соболей, держащих в лапах увенчанный короной овальный щит. Всю эту геральдику окружала надпись «Сибирская монета». На щите помещалась дата изготовления и достоинство монеты. Было таких монет необычайно много – штук сорок. Уникальная коллекция. Здесь были представлены все номиналы: полушка, деньга, копейка, две, пять и десять копеек.

– Сибирская монета чеканилась на Колывановском денежном дворе с тысяча семьсот шестьдесят третьего по тысяча семьсот восемьдесят первый год, – хорошо поставленным лекторским голосом принялся рассказывать Лепяго. Его прямо распирало от гордости. – Перевозка наличных денег из центральных губерний Российской империи обходилась казне гораздо дороже, чем производство самой монеты, поэтому Екатерина Вторая издала указ, согласно которому деньги для обращения на территории Сибири должны были изготавливаться на Алтае. Сырьём для них служила медь, выплавляемая на Колывановском заводе. Поскольку она содержала в себе примеси серебра и золота, монетная стопа для них была поднята до двадцати пяти рублей из пуда меди, в то время как общегосударственные монеты чеканились по шестнадцатирублёвой стопе. Монетной стопой называлась весовая единица, из которой можно было начеканить монет общим достоинством, в данном случае, на двадцать пять рублей. То есть Сибирская монета была меньше и легче общероссийской. А уникальность моей коллекции, – с особым удовольствием добавил Андрей Николаевич, – состоит в том, что она полная. Здесь есть пара пятаков, которые представляют собой чрезвычайную редкость. Дело в том, что Сибирскую монету с тысяча восемьсот двадцать четвёртого года стали выводить из оборота и огромное количество пятаков, точнее, шестьдесят пять тысяч пятьсот двадцать килограммов отправилось на отливку колоколов Исаакевского собора. Это был почти весь запас изъятой монеты данного номинала. Так что, спасибо Феликсу Романовичу за целостность, целость и сохранность этого собрания.