Сергей Зверев - В ледяном аду

— Да, был на кухне. Крутил фарш, — замогильным голосом произнес мужчина в белом халате. — Потом что?.. — Он наморщил лоб. — Я котлеты готовил, людей кормил, посуду убирал.

Из открытой двери донесся слабо различимый, но характерный звук. Это мог быть только стрекот винтов.

— Вертолет! — Катя повернула голову.

Все замолчали. До их слуха долетал шум приближающегося вертолета.

Кок вздрогнул, а затем истошно закричал:

— Вертолет! Вертолет! Они возвращаются! Нас всех убьют!

Нагибин и Катя с Виталием не успели среагировать. Несуществующий капитан Ерохин тоже куда-то запропастился и не отдавал своему коку никаких приказов. Тот действовал сам по себе.

Мужчина в белом халате метнулся к разделочному столу, схватил секач, а затем юркнул к духовке, распахнул дверцу и исчез внутри. Саблин бросился к духовке, с трудом сумел открыть широкую дверцу, потому как кок цеплялся за нее, и стал выковыривать из плиты несчастного человека. Но тот отбивался, кричал. Единственное, что удалось каплею, так это завладеть секачом.

Гул винтов стал уже совсем явственным. Машина шла на снижение.

— Оставь его, — приказал Нагибин. — У нас, кажется, гости. Я вовсе не уверен в том, что они настроены миролюбиво.

Саблин закрыл духовку и машинально посмотрел, не включена ли плита. Ручка регулятора температуры стояла на нуле. Кок перестал кричать и затаился в духовке. Саблин на всякий случай забросил секач на верхнюю полку и вышел из кухни вслед за Нагибиным и Катей.

В небе над станцией закладывал круг небольшой ярко-желтый вертолетик, обтекаемый, как капля. Снизу он казался игрушечным. Большие панорамные стекла, зализанный аэродинамический корпус. На дверце виднелся герб Аргентины.

— AS-350 французского производства, — тут же заявила Сабурова. — Хорошая машина.

— Вот только хорошие ли в ней прилетели люди? — мрачно заметил Саблин, сжимая в руке карабин.

Вертолет приветственно качнулся в воздухе и стал снижаться. Посадка прошла не очень гладко: то ли за рычагами сидел не слишком умелый пилот, то ли что-то было неисправно.

Люк открылся, и на снежный наст спрыгнул молодой улыбающийся мужчина в куртке-аляске. Он же сбросил капюшон, позволив ветру трепать длинные, жесткие, как проволока, черные волосы. Следом выбрался и пилот.

— Кажется, у них при себе нет оружия, — прошептал Саблин.

— А ты в карманы к ним заглядывал? — так же тихо ответила Катя.

Латиноамериканцы, продолжая радостно улыбаться, подошли ближе, поздоровались и представились полярниками с аргентинской станции, расположенной неподалеку. Одного звали Гомес Гуихарро, а второго — Педро Лопес.

— Ну вот, наконец-то у нас появились соседи, — с сильным акцентом произнес Гуихарро по-английски.

— Ваша станция двадцать пять лет находилась на консервации. Всегда приятно увидеть в Антарктике свежие лица. — Лопес широко улыбнулся.

Нагибин, Катя и Виталий все еще вели себя настороженно. Нельзя было исключить, что к происшедшему на Лазаревской аргентинцы имели самое прямое отношение. Многие политические деятели этой страны считали часть территории Антарктиды своей и очень ревностно относились к появлению иностранцев на «их землях».

Могло оказаться, что эти двое прилетели докончить начатое или же просто проверить, разузнать, кто еще и с какой целью появился на обезлюдевшей станции. Поэтому Нагибин, Саблин и Сабурова не стали особо распространяться о том, кто они такие, нисколько не возражали против того, что их принимали за полярников, прибывших на российскую станцию.

Сделать это было не так уж и сложно. Аргентинцы оказались весьма болтливыми и большую часть времени тараторили сами.

— Извините, что с пустыми руками наведались в гости, — энергично жестикулируя, проговорил Гуихарро. — Но мы не надеялись тут никого застать. По сведениям, которые дошли до нас, вашу станцию планировалось расконсервировать недели через две. У нас поломка случилась. Думали, что уже не дотянем до своей станции Сан-Мигеле.

Саблин вновь усмехнулся. Когда у людей, говорящих по-испански, дело доходит до раздачи названий, то все у них становится святым из-за этой вот приставки «сан». Будь то корабль, город, антарктическая станция или банка сардин.

— Поломка серьезная? — участливо поинтересовалась Сабурова, при этом пристально заглядывая в глаза аргентинцам, чтобы определить, врут они или говорят правду.

— Это как сказать. — Лопес усмехнулся. — Когда вертолет на земле, то сущие пустяки. А вот когда идешь на высоте в километр и у тебя начинает барахлить гидравлика, то это сущий кошмар. Подтверди, Гомес.