Владимир Свержин - Танцы на минном поле

— Понятное дело, — кивнул Полковников.

— Ладно. С этим решили. Пусть ФСБ подсуетится, охраняя ценного свидетеля. Дальше. Женечка, сейчас возьмешь машину и полетишь в Мамонтовку, к нашему кавказскому пленнику. Втолкуй ему следующее. Он должен будет вернуться домой, связаться с полковником Даничем и сообщить ему: первое — что боеголовки действительно находятся в ущелье; второе — что перестрелку он вел не с чеченскими боевиками, а с офицерами ФСБ; третье — необходимо выйти “наверх” и запустить через средства массовой информации и Центр общественных связей ФСБ заявление о том, что да, попытка похищения была, но мы, в смысле они, ее геройски предотвратили. Детали на их усмотрение; четвертое — на входах в ущелье надо поставить засады. Вероятно появление нашего таинственного незнакомца. Понятно?

— Понятно, — кивнула Женечка. — Это все?

— Нет. Расскажи этому Голушко о тургруппе и дай словесное описание того типа, который приходил в редакцию к Гашевскому. Скорее всего, это именно тот, кто нам нужен. Не густо, конечно, но, уж чем богаты. Ну, а я поеду устраивать Володю в Склифосовку и готовить маршрут для нашего дагестанского гостя.

— С Володей, это правильно, — согласился Алексей. — Пусть полежит, подлечится заодно.

— Если все так, как мы предполагаем, не думаю, что ему удастся отлежаться, — усмехнулся Михаил. — Как только "призрак" поймет, что Гашевский исчез, сообразить, что его начали обкладывать, будет делом пяти минут. А тогда, Бог с ними, с теми боеголовками, в ущелье сунется или не сунется, это еще вопрос, а вот к Бейбутову пойдет обязательно. Потому что, придет тот в себя, и вся конспирация летит к черту. Значит, ждать его надо в ближайшее время. Так что я, наверное, поехал. Придет Володя, передайте ему, чтобы взял мыльно-рыльные принадлежности и приготовился к несению постельно-караульной службы.

В этот момент, как пишут в русских народных сказках, дверь отворилась и на пороге возник добрый молодец, старший лейтенант Ривейрас.

— О, вот и он! — произнес Войтовский, указывая на товарища жестом фокусника, извлекшего офицера милиции из своего цилиндра.

— Ну, как успехи?

— Все выяснил, — кивнул Владимир. — Для нас ничего утешительного. Машина с таким номером в час ноль пять была угнана от офиса туристического агентства “Ветерок ” на Волоколамском шоссе, дом 88\4. В пололовине четвертого машину обнаружили сотрудники линейного отдела милиции возле станции метро "Баррикадная". Машина в полном порядке, никаких следов угонщика нет. Сейчас, я так думаю, уже возвращена благодарному владельцу.

— Понятно, — вздохнул Войтовский. — Что же, это вполне укладывается в нарисованный нами образ. Так что, Володя, готовься, будем класть тебя в больницу.

Понедельник — день тяжелый. Особенно, если перед этим, — язык на плече — бежишь по следу и чувствуешь уже запах добычи, как вдруг этот самый след приводит тебя на тихое кладбище со свеженькой гробовой доской.

Полковник Коновалец ходил по своему кабинету из угла в угол, задумчиво глядя в пол, словно разыскивая утерянную в этих стенах нить поиска. Смерть генерала Лаврентьева ставила крест на многоходовой операции, проведение которой сделало бы честь любой спецслужбе. Коновалец вернулся к столу. Поверх бумаг, ждавших подписи, на нем лежал перевод статьи из свежей газеты “Бон суар”, выходившей в Вальсарене. Тираж этой газеты составлял всего пятьсот экземпляров, и публиковались в ней в основном местные сплетни, но именно они сейчас занимали внимание контрразведчика. “Смерть господина Шитоффа, потрясшая наш городок два дня назад, несмотря на всю свою обыденность, (увы, все мы смертны!) имеет много необычного, можно сказать, загадочного. — Распинался местный журналист, являвшийся одновременно редактором и издателем газеты. — Начать с того, что господин Шитофф, проживавший в нашем городке вот уже три года, и отличавшийся всегда хорошими манерами и добрым нравом, в момент смерти оказался вооружен боевым пистолетом, не зарегистрированным в комиссариате полиции. Кроме того, при нем находилась крупная сумма денег. Все выглядело так, как будто господин Шитофф собирался бежать, но куда и от кого, нам неизвестно. Дочь мсье Шитоффа утверждает, что она не знает о причинах, заставивших ее отца пытаться спастись бегством. Так что, вряд ли нам удастся приблизиться к разгадке этой печальной истории».

Итак, было ясно, что смерть генерала Лаврентьева не была насильственной, однако, вопросов от этого меньше не становилось.