Владимир Свержин - Танцы на минном поле

— Что-то случилось? — Спросил Войтовский, заходя.

— Случилось. Бейбутов разбился.

— Родион Бейбутов? — Переспросил Войтовский. — Когда?

— Четыре дня назад. — Полковников потушил докуренную сигарету и полез за новой. Однако, пачка была уже пуста, и Алексей, поморщившись, скомкал ее и бросил в пепельницу. — Сорвался со стены. Так что на нашей версии, Михаил Юрьевич, можно ставить крест.

— Успеешь еще кресты ставить, — махнул на него Войтовский, хмуря брови. — Насмерть разбился?

— Слава Богу, нет, — помотал головой Полковников. — В Склифе лежит. Вчера из реанимации в интенсивную терапию перевели, я проверил.

— М-да… — Задумчиво изрек Михаил, сбрасывая куртку на стул и помогая раздеться Женечке. — Если Родион Бейбутов, как ты утверждаешь, лежит в интенсивной терапии в клинике Склифосовского, то кто полчаса тому назад ушел от меня?

— В каком смысле? — Удивленно воззрился на него Алексей, и в глазах у него засветился знакомый охотничий огонек.

— В самом, что ни на есть, прямом, — мрачно огрызнулся Войтовский. — Мы завалили операцию. Некий молодой человек выпустил в меня три пули из бесшумного пистолета, слава Богу, не попал и умчался вдаль на красной “девятке”.

— Ну, а ты? — Не унимался аналитик.

— Леша, не трави душу! Я его упустил.

— Понятно, — вздохнул Полковников. — День сегодня, что ли, такой? А Володя где?

— Поехал выяснять по своим милицейским каналам, нет ли каких зацепок по этой чертовой “девятке”.

— Это правильно, — согласился Алексей. — Ну, а ловкача ты разглядел?

— Ты хочешь узнать, не сказал ли он мне при встрече: “Буэнос диас!”?

— Не сказал. Я его видел в общей сложности полторы секунды. Пол-секунды — сидя, и секунду на бегу.

— Значит, портрета у нас нет, — протянул аналитик. — Это печально. Но давай посмотрим, что есть. Может, из этого что скроим.

— Давай смотреть, — понемногу успокаиваясь, согласился Михаил.

— Значит так, — начал Алексей. — Если мы продолжаем рассматривать версию, что боеголовки из пещеры забрала тургруппа, а последующая цепочка смертей только подтверждает эту версию, то сами собой напрашиваются два вывода. Номер раз — в смертях, а значит, и во всей ядерной афере, замешан кто-то из окружения этих ребят. Следовательно, Бейбутов для нас фигура ключевая, и срочно надо рыть, с кем он встречался, кто к нему заходил, и тому подобное. Хорошо бы еще сломавшийся карабин на экспертизу отправить. Титановые карабины просто так не ломаются. Номер два — мы все же имеем дело с кем-то из группы.

— То есть? — Удивленно посмотрел на него Войтовский.

— То есть, кто-то из тех, кто считается мертвым, на самом деле жив. Тогда опять все сходится на Бейбутове. Мало того, что Родион знает о боеголовках. Он, видимо, знает и о нашем выходце с того света и, возможно, является его соучастником, которого пришла пора убрать. В любом случае, для нас все сейчас сходится на Бейбутове. Тем более, если твой ловкач знает, что Родион жив, то может попытаться его добить.

— Вероятно, — поразмыслив, согласился командир. — Значит, надо ловить нашего призрака на живца.

— Ты уверен, что это “призрак”?

— Нет, — покачал головой Михаил. — Но для того, чтобы знать, где спрятаны боеголовки, нужно при этом присутствовать лично, или, возможно, была фотография боеголовок. Кстати о фотографиях, неплохо бы разжиться фотографиями участников этого похода. — Он задумчиво почесал свою густую шевелюру. — М-да, где-то должны быть фотографии. Не может быть, чтобы в горы ходили без фотоаппарата. Фотографии боеголовок, это факт, против которого не попрешь… Значит так, — внезапно перебивая сам себя, подытожил капитан Войтовский, — ситуация следующая. Первым, кого навестит наш клиент, будем пока для ясности величать его “призраком”, скорее всего, будет Гашевский. Момент встречи он видел. Значит, очевидно, считает, что у Валерия Львовича должна быть свежая информация по боеголовкам. Куда призрак сунется, в редакцию или домой, непонятно. Возможно, он будет ловить редактора на улице.

— Но за ним же все время хвост, — вставила свое веское слово Женечка.

— Призрак в курсе. Однако он считает себя самым умным и самым ловким. И, надо отдать должное, действительно, умен и ловок. Но здесь мы его упредим. Алексей, выйдешь на Гашевского по его домашнему телефону, назовешься офицером, другом Жени Севериновой, и прямым текстом выдашь ему, что за ним следит главный плохиш. Поэтому-то встреча и не состоялась. Пусть зароется поглубже. Только ж смотри, не сильно рассусоливай.