Cassandra Claire - Draco Dormiens

тобой. А потом ты пойдешь флиртовать с Малфоем, так же, как и тогда. Потому что, видимо, то, что

он делает, не разрушает все его шансы с тобой.

Она открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его. Гарри был прав. Она флиртовала с

Драко перед ним. И может, она делала это для того, чтобы ранить его. Если так, то это точно

сработало. Что было слабым утешением.

Гарри отвернулся.

— Бумсланг, — сказал он портрету, и тот открылся.

— Гарри, прости меня, — произнесла Гермиона отчаянно. — Что ты хочешь, чтоб я сказала?

— Сейчас я хочу только одного — закончить этот разговор.

Он прошел сквозь дверь за портретом. Спустя секунду, Гермиона последовала за ним.

Рон, Фред и Джордж сидели у камина, и приветствовали их радостными воплями. Гарри подошел

к ним и упал в кресло. Гермиона, чувствуя, что сейчас разрыдается, повернула в другую сторону и

побежала по лестнице в спальню девочек.

Она была уже на полпути вверх, когда ее кто-то окликнул. Это был Рон.

— Гермиона, подожди.

Она спустилась на несколько ступенек. Теперь она стояла так, что ему пришлось откинуть голову

назад, что посмотреть ей в лицо (это было странно для Рона, так как он был одним из самых высоких

учеников в школе.)

— Что?

— Ты любишь Малфоя? — резко спросил он.

— Что?

— Ты слышала, — сурово сказал Рон. — Потому что Гарри думает, что любишь. Я сказал ему, что

нет, но он мне не поверил.

— Если Гарри хочет знать, почему не спросит меня? — оборвала его Гермиона.

— Не знаю, — раздраженно произнес он, — может потому, что когда в прошлый раз он спросил

тебя, ты едва не оторвала ему голову.

— Я смотрю, все об этом знают?

— Гермиона, — голос Рона теперь звучал отчаянно, — ты не можешь серьезно думать об

отношениях с Драко Малфоем, да? Я имею в виду, это же сумасшествие. Он никогда не сделает тебя

счастливой. Он будет пудрить тебе мозги, а сам пойдет флиртовать с другими за твоей спиной. И он,

наверное, организует рок группу и покрасит волосы в синий цвет, а тебе придется ждать его дома с

детьми, пока он шляется неизвестно где. И когда-нибудь он бросит тебя с воспоминаниями и кучей

белобрысых детишек.

— Рон, отвали. Ты даже не представляешь, о чем говоришь, это звучит как бред.

— По крайней мере, я не говорю о том, чтобы встречаться с Малфоем!

— Это потому, что он никогда бы не захотел этого. Ты не его тип. И ты не прав насчет него.

— Да? — Рон был в ярости. — Это почему?

— Он никогда не покрасит волосы в синий цвет, он слишком тщеславен для этого. — Гермиона

повернулась и ушла в спальню девочек. Рон остался на ступеньках, чувствуя себя жутко

раздраженным, так как начал понимать, что не получил ответа на свой вопрос.

***

Как только все ушли, мадам Помфрей принялась лечить оставшиеся раны и синяки Драко. В

полусне, с закрытыми глазами, он чувствовал легкие прикосновения на своем лице, шее и плечах,

пока она залечивала царапины, порезы, синяк и разбитую губу — все, что сделали Пожиратели

Смерти. Она вправила его растянутое запястье и хотела перейти к ране на ладони.

— Нет, — отдернул руку Драко, — оставьте.

Мадам Помфрей была удивлена тем, что он не спит, но не выказала этого.

100

— Не сходи с ума, — начал она. — Это глубокая рана, у тебя останется шрам.

— Я сказал, оставьте! — Драко бросил на нее, как он надеялся, угрожающий взгляд.

— Ты хочешь шрам? — недоверчиво спросила она.

Он сжал руку в кулак и положил ее на грудь.

— Просто оставьте, — повторил он.

— Ладно, — мадам Помфрей покачала головой. Она перешла к ранам на ногах, а Драко поднес

руку к лицу и изучал ее. Гарри глубоко порезал ему ладонь, от края до края. Было трудно сказать при

таком слабом свете, но чем больше он на него смотрел, тем больше шрам напоминал молнию.

***

Уставшая Гермиона обнаружила, что у нее не будет ни малейшего шанса поспать, пока она

не расскажет всю историю Лаванда и Парвати, которые приветствовали ее восторженными криками.

Не потому, думала Гермиона сидя в постели в своей пижаме, что они были счастливы ее видеть, а

потому, что надеялись услышать сплетни.

— Ты целовалась с Драко Малфоем в ШКАФУ? — спросила Лаванда, когда Гермиона наконец

закончила рассказывать.

— Ну, это не главное в истории, но да.

— Но он такой… нехороший, — Парвати сидела с открытым ртом.

— И такой привлекательный, — сказала Лаванда, хихикая. — Брось, Парвати, он милый… Я