Cassandra Claire - Draco Sinister

ни было: тот же вызывающе вздернутый подбородок, та же гордость и холодность — он был похож

на своего отца так же, как и Гарри похож на Джеймса.

Холодный взгляд Драко скользнул по Слитерину, по страже, окружавшей Повелителя Змей,

по Флёр и, наконец, по Гарри. На мгновение их взгляды скрестились: глаза Драко были совершенно

непроницаемы, в них не было ни страха, ни ярости, ни ненависти, ни отчаяния, ни сострадания,

ни страсти — ничего. Он взглянул на Гарри, и его взор вновь обратился к Слитерину.

— Делай с ним, что хочешь, — сказал он. — Меня это не касается.

Глаза Слитерина расширись от удивления — в этот момент в нем промелькнуло что-то

человеческое. Он развернулся к охране:

— Отправьте мальчишку обратно в адмантиновую камеру, — коротко приказал он и внимательно

взглянул на Гарри. — Заковать его.

Стражники окружили Гарри и поволокли его прочь. Вывернувшись, он оглянулся, сам не понимая,

278

зачем: Драко и Слитерин стояли рядом над телом поверженной мантикоры, а чуть поодаль стояла

Флёр. С такого расстояния было уже трудно разобрать, кто же из этих мужчин Драко и, прежде, чем

Гарри сумел это понять, охрана протащила его через дверь и крепко захлопнула ее за ним.

279

Глава 12. Непрерывность Памяти

арли так никогда и не смог понять, что именно подняло его посреди той ночи. Позже он решил,

что это было какое-то неопределенное беспокойство, ощущение, что с этим миром что-то

Ч

не в порядке. Хотя, скорее всего, ему просто внезапно ужасно захотелось шоколадного печенья.

Он встал, натянул фланелевые пижамные штаны и майку и прошлепал босиком на кухню,

стараясь производить как можно меньше шума. Проскользнув через гостиную и, наконец, очутившись

на кухне, он взмахнул палочкой, пробормотав Инсендиус , зажег огонь под чайником на плите, лениво

призвал коробку печенья из буфета и стал методично ее уничтожать, невидящим взглядом

уставившись в настенные часы. В зависимости от того, с какой стороны посмотреть, было или уже

довольно поздно, или, судя по светлеющему серому небу за окном, еще слишком рано. А еще небо

предвещало дождь.

Закипел чайник. Чарли потянулся, снял его с плиты… и замер, снова посмотрев на часы.

Бам!

Пальцы Чарли неожиданно ослабли, чайник упал на пол, кипяток выплеснулся ему на ноги, хотя

он вряд ли это заметил: он уже несся через комнату к стене, к часам в золотой раме, и уставился на

них с недоумением, граничащим с шоком.

На них имелись золотые стрелки, на каждой было имя одного из членов семьи Висли — стрелка

Перси указывала на надпись — «на работе», Билла — «дома», Фред и Джордж, похоже, были «на

веселой вечеринке. Домой не ждите!». Его собственная стрелка сообщала, что он «навещает

семью».

А еще были стрелки с надписями Рон и Джинни, и они не показывали ни «дома», ни «в пути»,

ни даже «в смертельной опасности». Чарли еще ни разу не видел ничего подобного: они бешено

вращались по кругу, бесцельно и безостановочно, словно место, куда отправились его младшие брат

с сестрой, было настолько далеко, что теперь даже магия часов не могла отыскать их…

***

Джинни перевернула Хроноворот, и мир выскользнул из-под ног Гермионы — так было и тогда,

когда она пользовалась Хроноворотом МакГонагалл, однако сейчас все было иначе, словно те

ощущения усилили в сотни раз: ей словно выстрелили из пушки, перед глазами все застлала серая

беспросветная мгла. Вытянув руки, она наткнулась на что-то — руку Рона — поймала его пальцы,

изо всех сил сжала их и почувствовала, как он сжал ее руку в ответ: Рон был жив, он ответил на

пожатие, а значит, она была не одна. Она облегченно вздохнула, вернее только попыталась это

сделать: воздуха не было.

Она попробовала снова — но ее легкие втянули лишь пустоту. Я умираю, — подумала она, и

страх заструился по ее венам, наполняя тело отчаянием. Она сопротивлялась, стараясь думать о

Гарри.

…Она не имеет права умереть, она должна добраться до Гарри, защитить его — без нее Гарри

умрет, а она может его спасти, может — ведь любовь уже спасла его однажды, на втором году

жизни…

Яркие голубые вспышки разорвали серый туман перед ее глазами, и вдруг на какую-то долю

секунды она увидела Гарри — действительно увидела его, словно бы он находился прямо перед ней:

вот он — сидит у голубоватой стены со скрученными за спиной руками, одежда на нам разодрана,