Светлана Багдерина - Не ходи, Эссельте, замуж

Стихи Дмитрия Казанцева.

Если Друстан всё никак не мог – или не смел – обидеться, его новый знакомый решил сделать это за него.

Ну и, может, от Ивановой неблагодарности.

Если найдет общие темы для обсуждения.

Стихи Дмитрия Казанцева.

Она не знала изречение Бруно Багинотского: «Как бы тебе ни было плохо, будь оптимистом: простор для ухудшения и усугубления найдется всегда».

Не больше недели.

«…Мы надеемся, что ты об этом сам догадаешься», – можно было прочитать между строк принцессиного обращения.

И от этого в высшей степени некоммуникабельный, а местами так и вовсе антисоциальный.

Радикально настроенные ученые утверждали, что ведро холодной воды на голову было не менее действенно, но по понятным причинам осуществить этот маневр в данный момент возможности не представлялось.

Успокаивая себя, в первую очередь.

И возросшему в разы уважению к семейной медицине как к отрасли лекарской науки.

И ведущей себя иногда как буйнопомешанная.

Причем иногда с нижней ее стороны.

Впервые за всю историю своего существования примененные друидом по назначению.

Причем половину пути он проделал точно так же, как и поднимался.

Еще немного – и так шибанет!..

Кого, не будем тыкать финкой.

И подмышечной волынкой в кармане.

И, конечно, если в своем стремлении раздобыть пожрать, «вкусненькое» не опередит охотников.

Хотя, по мнению обеих женщин, единственным таким пациентом в округе был он сам.

Не замедлившая одарить великого мага и не нуждающегося в представлениях супруга красноречивым взором. Про такие взгляды один лукоморский поэт однажды тонко подметил: «Посмотрит – борщом обварИт».

Фиртай, как стало только тогда видно под толстым слоем болотной тины, лесной грязи и степной пыли.

Вернее, очень старательно не глядя в одну конкретную сторону – в ту, где, по ее представлению, находился ее злополучный супруг.

Точно так, как советовала книжка. Но в исполнении Серафимы это выглядело, будто год назад в ту памятную ночь в лукоморском лесу лесогорская царевна с яблоком Ярославны и отправившийся на поиски жар-птицы Иванушка просто разминулись.

А также в чувствах похуже, чувствах так себе, и чувствах совсем ни в одни ворота.

Хоть люди и под страхом вечного поселения в Сумрачном мире не смогли бы отличить здесь день от ночи.

Естественно, такой: «Пусть мне будет плохо, но ей -то точно будет еще хуже. А если ей так уж не нравится мое присутствие, то пусть она и уходит».

«Дернуть ее за волосы сначала, пнуть под зад или въехать кулаком в ухо?.. Или сразу придушить?»

И для орлов тоже: некоторые сиххё с сожалением теребили в руках луки, зловеще щурясь на вредных птиц.

Это другие могли хмуриться многозначительно, или просто так, или как у кого получится. Мелор Добрый хмурился исключительно с одним значением, всегда одним и тем же, и лишний раз это значение его подданным напоминать было не нужно.

Естественный отбор. Гайны, которые заходили в реки Сумрачного мира, потомства после себя не оставляли.

Действительно соединенное из чего попало – спешенных кавалеристов, уцелевших сиххё, напыщенных гвардейцев, горящих жаждой мщения за позор, и даже вооруженных в изобилии высвободившимся оружием интендантов и поселян.

Пять попыток, чтобы додуматься до того, до чего рядовые додумались с первой, потребовалось офицерам.

Стихи Дмитрия Казанцева.

Стихи Дмитрия Казанцева.

Или чтобы развернуться и пойти поискать каких-нибудь других жертв, которых можно было огреть по голове дубиной без риска получить ей же себе же в лоб.

С расстояния трех метров.

По счастью для его душевного здоровья, и физического – для всех остальных вовлеченных лиц – сверху.