Мария Сакрытина: Продам кота

Он покачал головой:

– Работаю. Я изобретатель.

– О, как интересно! – Я чуть не добавила, что впервые вижу живого изобретателя, но вовремя спохватилась. – И что вы сейчас изобретаете?

Он коротко улыбнулся.

– А это, Виктория, коммерческая тайна.

Ясно, на военных работает.

Я пожала плечами и уставилась в окно. Пробка кончилась, мимо проносились аллеи и дома, сначала старые, серые и грустные, потом замелькали новостройки. И вот уже стал появляться частный сектор, весь в цветущих яблонях.

Я покосилась на Вильгельма, подумала, а не решиться ли и… Собралась спросить… потом снова повернулась к окну.

Да ну, такой… Такой вот, с дачей на Мальдивах, явно не моего поля ягода. Сам знакомиться не рвется… Наверняка давно занят какой-нибудь сногсшибательной блондинкой.

Но что-то нужно было спросить, тишина начинала угнетать. И потому я поинтересовалась:

– Вам, наверное, тяжело было переезжать? У вас дома семья осталась, да?

– Они поняли, – коротко ответил Вильгельм.

Мда. Такие же роботы?

– Но вы же к ним все равно рано или поздно вернетесь? – пожала плечами я. – Работа вечной не бывает.

Он резко мотнул головой:

– Нет.

– А?.. Простите, это не мое дело, но… чем вас сюда так, навсегда, заманили? Платят, наверное, хорошо? – спросила я и тут же прикусила язычок. Черт, Вик, лучше молчи. Куда ты лезешь?

Но Вильгельм не обиделся.

– Здесь есть то, что я люблю. Без чего я не могу жить. За ним я готов идти… хоть в другой мир.

– О… ясно, – пробормотала я. И не справилась с любопытством. – А что это?

Он бросил на меня длинный внимательный взгляд и ничего не ответил.

Все. На этом я сдалась, а вскоре даже умудрилась задремать, ткнувшись лбом в прохладное окно. Эх, Вика-Вика, в машине с незнакомцем!

Но ничего плохого действительно не случилось: я проснулась, когда машина остановилась неподалеку от нужного дома. Сиял на солнце свежевыкрашенный (мама и папу припахала) забор, торчала над ним синяя крыша, крутилась вокруг калитки собака. Я вздохнула. Привет, грядки!

– Вильгельм, я вам что-нибудь должна?

– Нет, – тут же слишком поспешно ответил он.

Я кивнула.

– Тогда спасибо вам огромное. Вы меня… да просто спасли! Спасибо.

Щелкнули замки, я сняла ремень безопасности. Открыла дверь и выпрыгнула на проселочную дорогу.

Вильгельм не стал выходить и провожать меня. Я думала, сейчас газанет и быстро отсюда слиняет. Ненормальный какой-то. Красавец, сам подкатывает, подвозит и даже ничего у меня не просит. Чужие люди. Зачем тогда вообще?.. А может, он все-таки маньяк? Вдруг следить за мной будет?

Но эта мысль почему-то не пугала, а смешила. Не виделся мне этот Вильгельм злодеем. Должен по идее, но… нет, никак.

А что же это тогда было?

Я отошла к забору, машинально погладила собаку (та радостно завиляла хвостом), оглянулась. Машина все стояла у обочины, но за тонированными стеклами я ничего не видела.

Хм.

Я потянулась к ручке калитки. За забором слышался голос мамы, откуда-то из дома ей отвечал папа. Шипел телевизор. Наверное, опять не показывает? Помехи?

Я замерла. Выдохнула.

Вик, да ладно, что ты делаешь? Давай, открой калитку – и забудь про этого странного… водителя. Люди разные, мало ли что ему в голову взбрело? Может, просто решил доброе дело сделать.

Давай, заходи.

Я закусила губу. Вдохнула.

И, повернувшись, быстро зашагала к машине. Требовательно стукнула в окно.

Черт, да это непорядок!

Стекло опустилось, Вильгельм выглянул, равнодушно посмотрел на меня. Спросил спокойно (мне почему-то казалось, фальшиво-спокойно):

– Виктория, вы что-то забыли?

Я спрятала руки за спиной.

– Нет, это вы забыли.

Он поднял брови, а я продолжила:

– Телефон у меня взять. Или… у вас девушка есть?

– Телефон? – повторил он растерянно. И тут же ответил: – Нет, я один.

– Ну тогда… Если вы не маньяк… И не псих… – Я полезла в рюкзак. Всегда ношу с собой блокнот и ручку, на всякий пожарный. В кои-то веки пригодились! – Вот. Позвоните?

– Вам? – ошеломленно спросил Вильгельм, взяв листок и тут же его скомкав.

Может, и выбросит. Ну… Ну и ладно, я попыталась.

– Мне. – Я кивнула и отошла на шаг. – Буду ждать.

И тут что-то странное случилось: его маска равнодушия сломалась, и разноцветные (ух ты, а я-то думала, почему они мне странными кажутся) глаза вдруг посмотрели с такой надеждой, что я застыла на месте.

– Ты… правда будешь меня ждать?

О, мы на «ты» перешли? Ладно, я не против.