Мария Сакрытина: Продам кота

Ага, и тогда мама примчится меня лечить. А когда поймет, что лечить нечего…

Мда. Ну что, тогда такси?

Я только-только полезла в рюкзак за айфоном, как рядом вдруг остановилась машина. Ни черта в автомобилях не разбираюсь, но этот даже с виду был недешевым. Красный, холеный, ни единого пятнышка или пылинки, такой… гибкий, обтекаемый. Как изготовившийся к прыжку кот – уж не знаю, откуда я взяла это сравнение.

Я на всякий случай отошла от бордюра и зашарила в рюкзачке. Вечно ничего не найдешь, просто миниатюрная вселенная в женской сумочке!

Потом на меня вдруг упала чья-то тень, и кто-то вежливо поинтересовался:

– Вас подвезти?

Я удивленно подняла взгляд.

Ого!

Он был красив, как кинозвезда, и весь такой… в черном, ну просто как гот, хотя одежда брендовая, но повседневная. Джинсы, футболка, ветровка. Все это выгодно подчеркивало его фигуру, к которой я тут же прилипла взглядом: от широких плеч до живота, наверняка с кубиками пресса, просто под футболкой не видно. М-м-м, и ноги, кажется, стройные – или это визуальный эффект от дорогих джинсов?

– Девушка? – поторопил он.

Я снова подняла взгляд и обомлела: он был рыжий. Не крашен, а по-настоящему рыжий, как я. Ух ты, вот это судьба! Ага, увози меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде, восемнадцать… э-э-э… девятнадцать мне уже!

Но вслух я сказала старательно спокойным голосом:

– Простите?

– Вас подвезти? – повторил он. И прищурился. От солнца, наверное, но так презрительно получилось – изумительно просто!

Почему от этого у меня зашлось сердце?

Я вежливо улыбнулась и отступила на шаг.

– Спасибо, но…

Он перебил, бросив взгляд на билет, который я все еще крутила в руках:

– Вы же опоздали на электричку. Садитесь, подвезу, куда скажете. У меня сегодня выходной.

Ага, а то я дура. Он сам-то понимает, как это звучит?

– Спасибо, но не стоит. Я не сажусь в машину к незнакомцам.

Он пожал плечами и, глядя мне прямо в глаза, сказал:

– Так давайте познакомимся. Вильгельм.

О…

– А по-русски вы очень чисто говорите, – вырвалось у меня.

Мимо пронеслась, визжа тормозами, машина. Однако вписалась в поворот, хотя другие автомобили от нее шарахнулись. Солнце закрыло легкое облачко, но налетевший ветер быстро его прогнал.

– Спасибо, – равнодушно откликнулся Вильгельм. – А вы?..

И я машинально ответила:

– Виктория.

Он кивнул, будто уже это знал. Или ему было все равно? Ну да, может, ему, иностранцу, что Вика, что Маша, что Катя? Чужое, и ладно. Но он вообще был странно… спокоен. Даже безэмоционален. Социопат? Да нет, если верить сериалам, такие, наоборот, хорошо притворяются дружелюбными.

– Садитесь, Виктория, – повторил Вильгельм. – Неужели вы думаете, что я захочу вам навредить?

Навредить? Кто вообще сейчас так говорит? Впрочем, он же иностранец.

Я покосилась на его протянутую руку, скомкала билет. Денег на такси кот наплакал, и потом…

Вильгельм заглянул мне в глаза и сам сжал мои пальцы. Быстро и нервно улыбнулся, словно сквозь маску, и повел к машине.

Я не сопротивлялась. Мне вдруг показалось… не знаю, но… Что он и правда безопасен. Мало ли, может, ему скучно и он просто решил сделать доброе дело? Заодно с девушкой познакомиться. Кто их знает, ребят с Рублевки? В сериалах такое сплошь и рядом происходит.

Ну-ну, сейчас услышит, в какую глушь нам ехать, и сам же высадит.

Но Вильгельм только кивнул, узнав адрес, даже не стал забивать его в навигатор. Ого, может, не понял мой русский? Или такой спец по маршрутам? Ага, бывший таксист! Вик, ну что ты несешь! Точнее, думаешь.

Мы вырулили на проспект и ловко вклинились в поток машин. На праздники в Москве народу мало, но некоторые улицы перекрыты, так что пробки не исчезают.

– Вы знаете дорогу? – спросила я на всякий случай.

Вильгельм кивнул. Помолчал и добавил:

– Я хорошо изучил этот город.

– Мы в пригород едем. Далеко в пригород.

– Я знаю.

Ладно…

Он не спрашивал, зачем я уезжаю из Москвы (впрочем, и так понятно, что на дачу – все едут, и я еду), и вообще не пытался завязать разговор. Мне же молчать было скучно.

– Вы давно в Москве, Вильгельм?

Отвечал он коротко, но вроде бы охотно:

– Да. Почти год.

– Издалека к нам?

– Очень.

Хм. Может, американец? Куда уж дальше?

– А все-таки, как вы так хорошо по-русски говорите? У вас что, была русская бабушка?

Он впервые усмехнулся.

– Что-то вроде.

Я тоже улыбнулась.

– И вы здесь, наверное, учитесь?