Василий Лоза - Оскар для Моти

ОСКАР. Начальство, по выговору ясно.

ЩЕГЛОВА. Вспомнила, что не хватает: портфель! (Одевается.) Где мой портфель?

ОСКАР. "Оскар" мой не нравится, посуда не та, пойло дешёвое… ой, как начальники не любят нас, простой народ, ой, как не любят. Презирают даже.

ЩЕГЛОВА (ища портфель по квартире). В последний раз: какова цена вопроса? Иначе сама определюсь, на моё усмотрение стоить будешь, называй таксу, коротконожка!

ОСКАР. Три гроша: вера, надежда, любовь — трёхгрошовая жизнь, есть такая монета. (Идёт в прихожую.)

ЩЕГЛОВА. Некогда лясы точить. Сто баксов и — молчок за сегодняшний рандеву. Лады? Так! Пальто у меня не было, остальное всё на мне… Андрюшенька? Обокрал!

ОСКАР (из прихожей). Не обокрал, а востребовал гонорар за обслуживание, ты на лицо своё в зеркало глянь, увидь и, поверь, тут же простишь паренька: вот зрелище! (На пороге, с портфелем.) Я взяла портфельчик поносить, не возражаешь, потерпевшая? (Ходит по комнате, изображая на разные лады даму с портфелем.) Тут никакого Андрюшеньки не проживает. Походочка идёт к портфелю? В кухню прогуляюсь. (Идёт в кухню.)

ЩЕГЛОВА. Что значит: не проживает никакого Андрюшеньки?

ОСКАР (из кухни). Некий кобелёк, с панельной кликухой "андрюшенька", снял в кабаке грымзу, припарковал её, на заготовленной ранее стоянке, в чужой фатере, отблагодарил всем своим юным здоровьем за компанию, а утром свистнул еёный портмонет и мои деньги с кухонного стола, что не сразу я сообразила. Но как он вскрыл квартиру, как знал, что хозяев нет?

ЩЕГЛОВА (мечется по квартире). У него были ключи от всех замочных скважин. Он и мобильный телефон спёр! Я в прострации, оставьте меня, мне домой! Ну, не нравлюсь я вам, что ж теперь и вора покрывать? Любезная, наверняка вы записали паспортные данные вашего квартиранта, поделитесь информацией, отблагодарю.

ОСКАР (возвращается в комнату, продолжая «дефиле» с портфелем). По полной программе? Ты мечта, но не моя, я тебе не доверяю.

ЩЕГЛОВА. Поставь портфель, перестань мельтешить.

ОСКАР. Пацан ей звёздную ночь организовал, а она его решила замочить. Ты как не от обезьяны произошла, ей-богу, то паучьи самки норовят слопать сексуального партнёра. Каракурт ты, право, каракурт, чёрная вдова. Поглядись в зеркало! Увидь себя, Каракурт!

ЩЕГЛОВА (замерев). Вы правы, я вдова. Так и есть. Уже который год. И целую жизнь на мне две дочери. Чёрная? Вряд ли. Но вдова, точно.

ОСКАР (замерев). Извини, не хотела обидеть по-бабьи, ей-богу.

ЩЕГЛОВА. Отвернитесь, я заначку достану. (Достаёт из нижнего белья деньги.)

ОСКАР (спиною к Щегловой, глядя в зеркало). У меня тоже есть мобильник — муляж, но зудит, как настоящий. Да вы меня не слушайте, оправляйтесь, уважаемая. Оправляйтесь, мне торопиться некуда. Вы, как оправитесь, придя в себя, так и приступайте к исповеди, так и приступайте.

ЩЕГЛОВА. Как вы тактичны, не приведи Господь! Анекдот, скверный анекдот. Вот сто долларов, вам, а десять мне, на дорожку. Возьмите. В данной купюре, как я понимаю, оплата квартиры не за один месяц. Берите, и расстанемся незнакомками.

ОСКАР (обернувшись). Что ж вы, отцы-командиры да матери-командирши, никак не угомонитесь? (Забросив портфель в прихожую). Откуда в вас такая сексуальная озабоченность? Нас, рядовых трудяг, с детьми нашими, пользуете круглосуточно в хвост и в гриву, так теперь и за внуков принялись?!

ЩЕГЛОВА. Не хотите денег, ради бога. Но оставьте моралите образованным людям.

ОСКАР. У меня консерваторское образование, чтоб вы знали, уважаемая!

ЩЕГЛОВА. Да что я стелюсь, перед кем. Не о чем говорить. Не убьёте же вы меня, когда-нибудь выпустите, тогда посмотрим, кто есть ху. Открой дверь, пошлячка!

ОСКАР. Дай-ка, дай-ка пощупать купюру… денежку давай.

ЩЕГЛОВА. Эх, старина. А я решила, что повстречала динозавра, пионера. Держи. На.

ОСКАР. Деньги на стол! Никогда не беру деньги из рук в руки. Не понимаю, откуда берётся валюта, на границе с иностранцами обмениваетесь, что ли? Ворьё. Жаль, я не с вами.

ЩЕГЛОВА. Кто на что учился. (Кладёт купюру на стол.)

ОСКАР. Не любите вы людей. (Не беря, рассматривает купюру.)

ЩЕГЛОВА. Я тоже музыкант, кончила консерваторию. Но я пахала, как проклятая, и никого не винила в моей судьбе. Голодала — да, но не портила рук кайлом, берегла, потому что профессионал, и спины не гнула перед хозяевами жизни, потому что можно было испортить осанку. Если бы ты только видела меня, сидящую за фортепиано!

ОСКАР. Купюру забери.

ЩЕГЛОВА. Что говорите?

ОСКАР. Плесень американская. Презираю я ваши боблы. Просто хотела взглянуть на вражеский денежный знак, что наш родной рубль в спину зарезал.