Пять в яблочко

Усердно я рисовал. Што пондравится, то и нарисую. Даже взял корову на плант нанес, она тут же около дороги ходила. Ежели бы раскрасить — на ять вышло бы. Я теперь не знаю, чья лучше будет.

Вот завтра командир взвода объявит, наверно, меня хвалить будет. Давно бы пора, а то ругаться все мастера, а хвалить — никто.

Ну, завтра увидим!

— Великанов, что же ты винтовку не чистишь?

— Очень надо. Некультурность это — самому чистить! В Америке, вон, в войсках, такой шомпол есть — вставил, и само чистится! Пущай выпишут такой шомпол.

— А что ж ты не подметешь? Твоя очередь.

— Очень надо. В Англии, вон, такой веник есть — завел его, как часы, так он сам по полу скачет да метет! Пущай выпишут такой веник.

— Ты бы вот хоть койку-то свою прибрал да сам причесался.

— Очень надо. Во Франции, вон, такая машинка есть — пустишь на койку — в момент все приберет; пустишь по голове — моментом причешет. Пущай выпишут.

— Куда ты побежал?

— Обед принесли. А-а! А где моя большая ложка?

— Нет, брат, ты подожди жрать, покеда мы из-за границы не выпишем такую ложку, которая сама от котла ко рту со щами бегает. А то в руке-то ложку держать не технически.

На занятии по гарнизонному уставу Крякин ворон считал.

— Как вы думаете, для чего постовая будка предназначена? — задал вопрос командир взвода.

— От дождя.

— Для часового.

— От непогоды, чтоб залазить, — загудели голоса.

— Нет, товарищи! Запомни всякий: будка стоит, первое — для обозначения поста, а второе — для постовой одежды. А залазить в будку часовому не полагается, хоть тут каменья с неба сыпятся, — объяснил командир взвода.

В точности разобрали караульную будку на занятиях, а Крякин не слыхал. Не интересовался ею также и тогда, когда после обеда стал на пост.

Ну, а когда 2 часа ночи стукнуло, то обратил на нее внимание.

— И чего это я мерзну на холоде, спину ветру подставляю? Для чего же тут будка-то? Дай-ка влезу в нее.

Через минуту он сидел в будке и думал:

— Хорошее дело эта будка! Удобно! Тут и курнуть можно, и никто того не увидит.

Курнул, уселся поудобнее и задремал.

Гудит вокруг будки ветер, а Крякину затишно и уютно. Вдруг — тррах!

Будка опрокинулась и накрыла собой Крякина, а какая-то фигура в шинели со всех ног бросилась прочь от будки.

— Карраул! — завопил под будкой перепуганный на смерть Крякин. — Ай-а-а-ай!.. Караул!

Спиной хотел поднять будку — тяжела.

Минуты две ворочался под будкой, потом вспомнил, что свисток есть — свистать стал.

На свист прибежал разводящий. Вызвал из караула других. Вызволили наконец Крякина из-под будки и сменили.

— Что с тобой? Чего это ты под будкой душился? — спрашивал карнач Крякина.

— Не, не… то ветер свалил. Стоял я возле ей, окаянной, а он как дунет — и опрокинул на меня, — врал Крякин.

— А не в будке ты, часом, сидел? — любопытствовал карнач. — Бывает и это с вашим братом.

— И не думал! — оттопырил губу, оправившись от страха, Крякин.

— Ветер-то свалить будку не может, — говорил карнач, — не иначе кто-либо живой на тебя свалил… А, Крякин, сшутил кто-то над тобой злую шутку!

— Прикоснулся до неприкосновенного лица, — добавил разводящий.

Крякин обиделся:

— И што это такоича? человек пострадал на посту, а они смеяться!..

Луна! Лектор вчера объяснял, что луна отраженным светом от солнца светит… Категорически и беспрекословно необходимо создать учреждение такое, на манер электротока, что ли, чтобы солнечный свет не расхищался бесплатно нетрудовым элементом!

И название для этого учреждения подходящее придумать можно было бы — вроде «Солнцесвета».

И этаким бы манером ввернуть в луну счетчик вроде электрического, да самою-то луну, как нетрудовой элемент, обложить покрепче!

А то живет, вроде как светозаяц. Задарма-то и дурак может чужим светом светиться. Нет, ты попробуй сама, без солнца, то есть. Не можешь? То-то вот и оно!

Луна! А толк-то с тебя который?

Так рассуждая, сидел Сережа Кругликов на полене с винтовкой в руке. На посту он стоял. У дров. Дрова в полк привезли, ну и не успели убрать за день. Выставили пост на ночь.

Сережа Кругликов полено-кругляш на попа поставил, сидит на нем и философствует на лунные темы.

Читал он как-то в газете, что американские люди, — с жиру, не иначе, — лететь на луну задумали. Покроили ракету какую-то, на менер корабля воздушного. Денег, поди, народных уйму ухлопали, а как лететь, так и гайка слаба! Изобретатель-то, то есть человек этот американский, который ракету изобрел, говорит: