Альберт Туссейн - Добро Зло

Есть ведь такое мощное и сложное понятие как внутренняя свобода, когда даже самый последний раб, бомж или другой обездоленный человек может на несколько порядков внутренне, т. е. истинно, быть свободнее даже самых сильнейших из сильных мира сего — часто рабов своего положения и даже своего внешнего могущества.

Какой толк от свободы?!

Зачем также и эта независимость, если в большинстве своём люди ими не пользуются?!

Независимо жрать?! Свободно дрыхнуть?! Независимо жить пошлой жизнью?!

Свободно прозябать?! Буянить?! Конечно, всё это прекрасно и здорово, и, несомненно, прогрессивно, если, скажем, сравнивать с примитивным физическим рабством и не говорить о свободе и независимости ума и духа, личности, наконец. И конечно, заявление это противоречиво. Но заявляется-то здесь, как мне представляется, нечто гораздо большее. Ведь как только мы получаем свободу от чего-то, мы тут же должны уяснить, для чего нам нужна эта свобода, как мы можем или должны ею распорядиться. Ибо добро и зло неизбежно будут трактовать свободу по-разному. Здесь опять возникает пресловутый порочный круг, который можно разорвать только принуждением, т. е. определённым ограничением свободы, чтобы избежать анархии и социального коллапса. Вопрос, разумеется, извечный, но не проклятый и вполне разрешимый.

Таким образом, человеку необходимо освободиться, добиться свободы от очень многих вещей. Но не менее важным, если не более принципиальным является вопрос: для чего, во имя чего? Это внутренний сущностный вопрос, на который каждый может и должен ответить только сам.

По-настоящему сильный человек никогда не будет жестоким.

Это удел внутренне глубоко закомплексованных слабаков.

Сначала непосредственные вертикальные, горизонтальные, прямые, кривые, косые и прочие подчинённые наших, как очень метко, точно, удачно и остроумно назвал их один юморист, параруководителей творят беззакония и безобразия, принимают дурацкие и несправедливые, порой трагические для страны решения, потом они их решительно, хотя и волюнтаристски отменяют, порой попутно снеся несколько голов, в основном «стрелочников», или принимают чрезвычайные меры и вот они… герои! Отцы-батюшки! Справедливцы вы наши!

А не вы ли изначально и должны нести ответственность за всё это?!

Липовые все эти авторитеты!..

Бессовестные…

Хороших людей,

конечно, больше,

но почему-то больше

встречаешь плохих.

«Здравствуй — Ни Хао!» -

говорю я китайцу, -

«Ты хороший!»,

то есть априорно

я его не хаю.

И он мне с поклоном

отвечает тем же.

Они и вправду хороши.

Может быть, ещё и от этого?

Если бы люди воспринимали чужое, как новое, а не чуждое,

добра на свете было бы гораздо больше.

Самые плодовитые — импотенты.

Самые драчливые — слабаки.

Самые самоуверенные — дураки.

Самые безумные — гении.

Мой, если не большой, то уж во всяком случае, долгий и длительный жизненный опыт наверняка, подсказывает, что равнодушные черствые злые и невнимательные нечуткие люди таковыми рождаются. Несомненно, семья, окружение, обстоятельства могут оказать определённое влияние на формирование личности, что впрочем, не обязательно, так как и в идеальных семьях и обстоятельствах могут вырасти какие-то моральные монстры и, наоборот, из кучи дерьма вырастают порой редкостные дивные цветы, что, конечно, составляет исключения… Беда в том, что если в животном мире хищника можно сразу определить по каким-то характерным внешним признакам, то у людей, хотя мы все разные внутренне, порой совершенно и принципиально глубоко разные, внешне часто очень трудно сразу определить тип человека. Ведь часто бывает, что внешне свирепый, может быть, даже отталкивающе неприятный человек может обладать широкой тонкой и доброй душой, а какие-нибудь ангельски красивые люди могут обернуться настоящими хищными злодеями и т. д. Кардинально же изменить человека, особенно достигшего определённой степени зрелости, почти невозможно, и это случается крайне и исключительно редко. Повседневно и повсеместно подтверждается, что кто изменил тебе, подвёл тебя хоть раз, непременно, к сожалению, сделает это и в другой, и в третий раз и т. д. Если невозможно искоренить зло, то, видимо, по крайней мере, лучше, по возможности, стараться избегать его…