Виктор Смоктий - Свадебный рэп, или Feel Fuck MGU

– Ты прав, – неожиданно согласился Лёня. – Бывают очень дикие случаи. Не будем тебя подставлять.

– Вы что, уже не хотите продавать квартиру? – встревожился Володька. – Давайте хоть посмотрим.

– А зачем смотреть? – удивился Лёня.

– Ну, ребята, так дела не делаются. Я сижу с вами, время трачу, а вы динамо крутите. Так хотите вы её продавать или нет?

– Хочу, но не могу, – сказал Саша.

– Почему? – спросил Володька.

– Потому что она… палёная.

– Ты чего? – удивился Лёня.

– Действительно, он её купит, – показал Саша на Володьку, – а потом придут эти, родственники, и башку ему открутят. Ладно, живи, – Саша перегнулся через стол и заглянул в экран компьютера, там были фотографии голых баб. Он щелкнул клавишей, и фотография сменилась. – А квартира пусть стоит, цену нагуливает. Захочешь продать, сам меня найдёшь, а не захочешь, я другого риэлтера найду.

– А риэлтер риэлтеру глаз выклюет, – наставительно сказал Лёня.

– И пасть порвёт, – добавил Саша.

– Потому что у них эстетика такая, или что там у них? – спросил Сашу Лёня.

– Менеджмент, – сказал Саша.

– Это когда людей едят? – спросил Лёня.

– Где вас искать, – прервал Володя развеселившихся друзей, – если покупатель найдётся?

– За десять тысяч? – ехидно спросил Саша. – За десять тысяч нас искать не надо.

– Зачем? Если не спешить, можно нормальную цену взять, – но какую, Володя не сказал.

– Позвони сюда, – дал Лёня Володе свою визитку.

– Доверенность бы оформить, – мечтательно сказал Володя и скромно потупил взор.

– Обойдёшься, – сказал Лёня, намереваясь непременно оскорбить Володьку недоверием, – а то нам этой квартиры не видать, как своих ушей.

– Возьми ключи, – отдал ему связку Саша, – показывать квартиру будешь. Только бардака там не устраивай, а то действительно спалите ещё.

– И хачикам не сдавай. Не выгонишь потом, – сказал Лёня. – Какой процент берёшь с продажи? – деловито спросил он.

– Ну, как обычно, – начал выписывать словесные кренделя Володька, – всё будет зависеть от конкретной суммы, когда, например,…

– Короче, Склифосовский, – нетерпеливо подстегнул его Лёня.

– Ну, процентов семь-десять, – задумчиво произнёс Володька и, по азарту, вспыхнувшему в глазах друзей, понял, что попал в собственную ловушку.

– Он назвал два предела, – наябедничал Лёня Саше.

– Возьмём по нижнему. Семь процентов – твои, согласен? – сказал Саша Володьке, который задумчиво смотрел в окно. – А то, может, пять? – спросил он у Лёни.

– Пять лучше, – уверенно ответил тот.

– Нет уж, семь, так семь, – спохватился Володька. У меня есть один покупатель на примете, я бы мог даже сегодня квартиру показать.

– Нет, сегодня не надо. Мы будем с Москвой прощаться, – предупредил его Саша.

– Да, с малой родиной, – уточнил Лёня.

Купив Саше авиабилет и посетив пиццерию на Тверской, друзья пришли на Пушкинскую площадь, с которой они обычно начинали свои юношеские «забеги в ширину». И что интересно, хотя они всегда шли одним и тем же маршрутом – кафе «Красный мак» в Столешниковом переулке, потом «Огни Москвы» на пятнадцатом этаже гостиницы «Москва», потом скамейка на Тверском бульваре, но утром, самым удивительным образом, оказывались чёрте где. Лёне всегда нравилось, проснувшись утром в незнакомом месте, угадывать по виду из окна, в каком районе Москвы они очутились, и он часто угадывал. Правда, было два случая, когда это ему не удалось. Один раз, когда они проснулись в комнате, где не то чтобы окно, дверь с трудом нашли. Это было владение дежурных электриков станции метро «Выхино». А в другой раз Лёня думал, что гуляет в общежитии ВГИКа, где-то на Яузе, а на самом деле они с Сашей давно уже были в Ярославле, хотя тоже – в женском общежитии.

Они собирались уже идти в Столешников переулок, когда рядом с ними остановилась машина, и из неё выглянул парень из тех, кого за глаза называют крутыми:

– Слышь, братан, – обратился он с максимальной для него вежливостью к Саше, выглядывая из-под огромного козырька бейсболки с вышитой золотом абревиатурой «NY», – я чего-то не врублюсь, это Пушкинская площадь?

– Да, – сказал Саша насторожённо. Ему сейчас всюду чудились боевики Фаренгейта.

– А где сам-то Пушкин?

– Да вот же он, – сказал Саша с облегчением, показывая на памятник.

Парень наклонил голову набок и, наконец-то, увидел памятник, который ему до этого загораживал козырёк бейсболки:

– Въехал! – обрадованно закричал он и сказал девушке, которая выглянула из второго окна, – Ну что, блин, а ты менжевалась, что уедем в Германию, а я Пушкина тебе не покажу, про которого Верка твоя, проститутка говорила. Вот он стоит, основной, сучара. Эх, надо было на зелень помазать, точно бы на червонец тебя обул.