Андрей Сатирский - ВМГ. По коридорам военно-морского госпиталя

Прямо к дверям гальюна, у которых всегда очередь. Почему? Есть пояснение в стихах, написанных чем-то коричневым на обратной стороне: -Один толчок на сотню человек. Встает нелегкий выбор перед вами – Танцуй чечетку или волком вой.

Равны и адмирал и рядовой

Пред этой дверью и перед Вратами.

Да, стояние в очередях развивает творческие способности. А чем еще заняться в ВМГ, когда нет даже телевизора.

И вы только представьте, как бы повысилось настроение у пациентов, если бы вместо бахил выдавали ласты?

Для медперсонала есть свои гальюны, тщательно запираемые на ключ от пациентов. Особенно санитарами обоих полов и медсестрами. Ох, уж этот второй отряд медперсонала!

Встретились школьные приятели: -Ты кем работаешь?

– Судовым врачом-ветеринаром.

– Это как?

– В госпитале судна и утки за больными выношу.

Романтика! Но при этом санитары все здоровые и крепкие. Потому что спирт витаминами закусывают. Недавно пышным банкетом с обязательным священником и разбиванием бутылки шампанского отметили ввод в эксплуатацию нового судна санитары госпиталя. Тоже ведь свои традиции…

Есть в ВМГ и санитарки, проще уборщицы. Где-то они есть, ведь слышно же иногда издалека позвякивание ведер и шмяканье мокрых швабр. Даже раз в неделю заявляются в палаты, выгоняют обитателей и проветривают. Но найти результаты их деятельности в повседневной жизни затруднительно. После безуспешных попыток навести таки порядок врачи предложили начальству перепрофилировать госпиталь в грязелечебницу.

На трапе пациент столкнулся с девушкой: -Ой, где это вас так?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, в челюстно-лицевое хирургическое отделение просто так не приходят.

– Вы с ума сошли! Я медсестра!

Что ж, набирают в медсестры, в основном, некрасивых женщин, чтобы не отвлекали пациентов от болезней, но имеются также весьма привлекательные особы для услаждения начальствующих глаз.

Когда старшая сестра показывает госпиталь вновь принятым медсестрам, она предупреждает: -На этом этаже больные представляют для вас наибольшую опасность. Тут мужики почти здоровые!

Медсестры ухаживают за пациентами, подавая им вовремя лекарства и увозя на процедуры. Иногда просят врача:

– А можно мне другого больного? Тот, которого вы мне дали, уже умер.

Многие медсестры служат в лаборатории, откуда пишут кляузы: -«Несмотря на напоминания, больной оставил свой кал дома!».

Особый отряд персонала – служащие снабжения и камбуза. Внешним снабжением руководит интендант – прожженный мичман, меняющий мыло на шило. Внутреннее снабжение осуществляет кастелянша, ловко манипулирующая кипами серого белья. Камбуз находится в их подчинении, поэтому здесь всегда стоит особый аромат – смесь запахов кислой капусты, гнилой селедки, застиранных бинтов и мокрых носков. Так и кажется, что в кастрюлях вместе со щами кипятится грязное белье, для навара. Кстати, щи считаются мясными, если рядом варилось мясо, которое отдельно подается начальству госпиталя.

Для исполнения мелких и более тяжких работ имеется штат матросиков альтернативной службы. Их задача – подать или принести. Они служить не хотят по моральным принципам, но от алкоголя не отказываются. И если при случае затариваются водкой или спиртом, то прячут их в кочегарке, куда начальство не заглядывает. Там же можно и употребить.

Однажды я решил пошутить и заменил бутылку с водкой такой же бутылкой, но с водой. Пришли матросики со своим одним стаканом, определили очередь разлива. Первый выпил, ничего не сказал, занюхал рукавом. Второй также выпил, занюхал бескозыркой. Третий выпил, выпучил на товарищей очумевшие глаза, а те ржут: -А что, мы одни должны были воду пить?

Начальство – трехглавый дракон: босс, его зам и политкомиссар. Их подпирает бухгалтерия. Для хорошей работы они требуют отдельного доброкачественного прокорма, как положено на флоте, и отдельного большого кабинета, где обязательно должна стоять кровать. На всякий сексуальный случай. Окна таких кабинетов выходят во внутренний парк, небольшой и красиво ухоженный, с клумбами да аллейками. Сюда иногда выпускают на прогулку ходячих больных, тех, кто сумел сойти по трапам. Они тихо ковыляют среди березок и цветов от унылых стен госпиталя до черной избушки кочегарки.

Здесь, словно в аду, управляет огнем страшный, пьяный, небритый и черный, как черт, кочегар, подавая пар на камбуз и прачечную. Здесь подошедшие больные за вполне умеренную плату могут приобрести так нужную для лечения бутылочку или просто глотнуть грамм 200 для аппетита. Нужное строение – кочегарка.