Андрей Сатирский - ВМГ. По коридорам военно-морского госпиталя

– Стараюсь верить… Скажите, а можно умереть от перхоти?

– Да, если ее много съесть!

Пациент слегка задумывается: -Меня мучает вопрос, поможет ли клизма после ядерного взрыва?

– Поможет, если найдете задницу. Есть еще проблемы?

– Конечно! Мой мочевой пузырь работает как часы, но, к сожалению, без будильника. И я часто хожу в туалет!

– Хорошо, я выпишу вам слабительное. Больше ходить не будете. Будете бегать!

Обычно врач рекомендовал народное мочегонное средство: редьку, ботву щавеля, листву папоротника измельчить и… уничтожить, а вместо этого выпить семь кружек пива.

Следующий пациент встретил врача сообщением: -Доктор, у меня этот, ну, когда все забываешь!

– Долги?

– Нет, у меня провальчики!

– Какие провальчики?

– Какие провальчики?

– Так вы же сказали, что у вас провальчики!

– У меня провальчики? Нет у меня никаких провальчиков!

Врач с усмешкой в седых усах переспрашивает: -Что вы сказали?

– А я разве что-то говорил?

– Не помните?

– На память вроде не жалуюсь. А, может, и жалуюсь, но тут же забываю.

– Да уж, забудьте про боли в суставах, о кариесе и перхоти, ведь теперь у вас есть он – склероз!

Пациент удивляется: -А что такое склероз?

– Вы что-то спросили?

– Когда? —Пациент чешет затылок: -Хотел спросить, доктор, а как определяется развитие склероза?

– Я вам это вчера говорил.

– Да я помню! Это как будто вчера было!

– Это было сегодня.

Вот такой разговор дурацкий, но уж очень любит врач подурачиться.

– Доктор, что-то у меня с памятью совсем плохо. Доходит до смешного: бывает, выпью, а закусить забываю.

– Да, это серьезно. А бывает так, что и выпить забываете?

– Ну, доктор, я еще до такого маразма не дошел!

– Кстати, изобретено новое лекарство от склероза. Называется «Это, как его?»…

Да вы сами попробуйте вспомнить название хотя бы одного лекарства от склероза! То-то и оно…

Мозг странный орган, результат деятельности которого иногда опровергает сам факт его существования. Гораздо лучше мозг спинной – он не лезет с мудрыми мыслями.

– Доктор, у меня это… ну, это… склероз!

– А-а, больной, я вас помню… С этим вашим… Как вы сказали? Поносом?…Вам лучше к окулисту…

Пациент радостно вскакивает с постели: -Вспомнил! Он меня мудаком обозвал!

– Чего же вы радуетесь?

– Так память хорошая! —пациент выбегает из палаты.

Следом выходит и врач. В коридоре сидит женщина с ребенком, который лопает мороженое.

– Малыш, не ешь мороженое! —ласково советует врач: -Оно холодное. Пукнешь – ноги отморозишь! —и важно следует в ординаторскую.

А тут и время обеда подошло. Святая пора, когда в коридорах воняет подгорелой кашей, где-то бряцает посуда, санитарки суетятся, развозя еду для лежачих пациентов, а те, кто может еще ходить, плетутся в столовую.

– Сестра, скажите, лежачим еду дают?

– Дают. Но ее отбирают ходячие. Осталась только утка… Хотите?

Эту утку прозвали Серой Шейкой, потому что она была самой грязной и больные отказывались в нее мочиться.

– Сестра, какие у вас противные лекарства!

– Какие лекарства? Это обед!

Пациент злобно смотрит на свою тарелку, где скромно примостились ломтик хлеба, четверть помидора, половина яйца и ложка пшенной каши: -Сестра, принесите мне почтовую марку!

– Это еще зачем?

– Привык почитать чего-нибудь после обеда.

Ибо что такое лечебное голодание? Это питание в госпитале.

После обеда начинается законный адмиральский час. Ни одна наука так и не разрешила старый, как мир, вопрос – «Почему храпунам всегда удается засыпать первыми»?

В коридоре медсестра обнаруживает сидящего у телевизора лейтенанта: -Сейчас же выключите! Пора в постель!

– А нас не застукают при обходе?

В отделении наступает тишина, коридоры пустеют. Входят строители, тихонечко устанавливают стремянку, бесшумно подключают кабели, переговариваются шепотом, осторожно включают перфоратор и с остервенением начинают дырявить бетонный потолок. Все как на флоте…

К ним подбегает медсестра, что-то кричит, размахивает руками.

– Т-с-с, не шуми! Людей разбудишь! —шипит на нее строитель: -Мы же тихонечко…

На смену строителям являются веселые электромонтеры в грязных робах, со смешками устанавливают свою стремянку, со злорадным хихиканьем выключают свет в отделении, с шуточками пристраивают новый светильник, звеня плафонами и инструментами, свойски хлопают огромными резиновыми рукавицами по рыхлому заду подвернувшейся санитарки и с хохотом удаляются.