Иль Канесс - Оформитель слов

– Нет, Коленька, дедушке Морозу идти надо. У него дел много.

Мальчишка смиренно проводил меня до самой двери.

– Ну, Коля, до встречи в следующем году!

– Спасибо, дедушка, что пришел и за подарки спасибо! Я очень рад. Обещаю хорошо себя вести и помогать бабушке и… в комнате убираться и… а ты мне подаришь телескоп?

Я посмотрел на бабушку.

– Вот в школу когда пойдем, напишем дедушке Морозу письмо и попросим телескоп.

– Хорошо.

– Пойду, провожу, – сказала бабушка.

Мы вышли на площадку.

– Он очень ждал деда Мороза. Комнату наряжал, елку… Одни мы с ним живем… Спасибо вам, молодой человек!

– С наступающим вас! У вас замечательный внук, а вы очень хорошая бабушка. Всего вам хорошего!

Я переоделся и отправился на работу. Там в подсобке уже активно пили шампанское. И ныли, что новогоднего настроения нет. А у меня появилось. Потому что у Коли его хватило бы на весь Новосибирск.

– Ты чего такой просветленный? – спросили меня, подавая шампанское.

– Я понял, что дедушка Мороз на самом деле существует.

– ДА ТЫ Че!

– Ага.

То письмо в детстве я на самом деле писал не сказочному персонажу, а самому себе.

Свои первые большие деньги я заработал в шесть лет.

В начале 90-х с работой было совсем плохо. Папа работал на лесопилке водителем, а мама мыла полы в пожарной части. Денег было мало, но я в тонкостях разрушенной экономики мало разбирался и постоянно просил сникерсы, игрушечных трансформеров или вагенвиллсы.

– Заработай и купи, – говорили мне. – Думаешь, это легко?

– Откудова мне знать, я на работу ни разу не ходил… – обиженно бубнил я.

– Хм. Ладно.

Меня немедленно решили научить уму-разуму.

Лесопилку я бы сразу нахер спалил, а вот проделать такое с пожарной частью мне вряд ли бы удалось, поэтому я стал проводить время с мамой на ее работе. «Штоб знал – каково это».

– Это безопасное место! – между прочим утверждала бабушка. – Уж лучше там, чем во дворе, где одни наркоманы клей нюхают… Ну что может произойти с маленьким юношей в пожарной части?

Эх, бабушка…

Во внутреннем дворе пожарной части стояла старая деревянная наблюдательная башня. За ненадобностью башню основательно давно заколотили, потому что гнилая и скрипит под ветром. Она стояла неприступной десятилетиями.

Ее я излазил вдоль и поперек в первую очередь, разглядывая всякое сверху. Ведь, если башка пролезла, то маленький чекист с бластером пролезет полностью.

Еще во дворе стоял старый разобранный самолет. Ребятишки во дворе могли рассчитывать лишь на ржавую ракету из листов железа перед домом, а у меня одного был НАСТОЯЩИЙ самолет. Другим же карапузам везло меньше, они вообще ходили в детский сад со строгим режимом: играй, ешь, спи…

А я на работу ходил. Правда, не работал. Болтался из угла в угол. Словом, был бесполезен, как садовый шланг в середине января.

Взрослые думали, что я сильно устаю вставать по утрам и проводить целый день в непонятном месте. Ехидно спрашивали:

– Понял, что такое зарабатывать деньги? Как это нелегко – ходить на работу?

– Не особо. Еще неделю поработаю.

– Да задумал он что-то, – листая газету, говорил батька. – А вы ему верите.

– Нет, он умница: целую неделю рано вставал и не просился домой, – сказала мама. – Заработал себе на новый пуховик.

На следующей рабочей неделе ловко лазая по огромному сугробу за пожарной частью, я нечаянно сорвался вниз и упал на бетонные блоки прямиком своей пухлой мордашкой. И даже бровью не повел. Особенно правой, которую основательно расхуячил.

Как бы то ни было, но ныть по такому случаю я не стал, потому что бровь все равно зашьют. Подумаешь. Волновало другое: я в этот день надел новый пуховик и замазал его в кровище.

– Сына, – смывая с моей рожи кровь, говорила расстроенная мама. – Ну как так?.. То ты себе об бордюр ЛЕВУЮ бровь разобьешь, пока батька машину моет; то по колено погрязнешь в какой-то трясине посреди двора, тестируя новые резиновые сапоги; то выпьешь стакан растительного масла, думая, что это квас… С тобой одни расходы и неприятности. Ну будь, пожалуйста, повнимательнее…

– Хорошо, мам.

Мы вернулись домой.

– Я же говорил, – сказал батька, листая газету. – Хитрожопый он. Не берите его больше в пожарную часть, пока он ее нахер не спалил.

– А я его на концерт самодеятельности детей работников пожарной части записала… – вздохнула мама. – Вот как теперь? Надо стих выбрать, поделку сделать…