Иль Канесс - Оформитель слов

– Ты, я смотрю, довольный, а главное, бодрый, – услышал я голос охранника откуда-то за спиной. – Можешь оставаться, а вот твоим подругам уже давно пора домой.

Но пить было уже нечего, как и танцевать. Мы ушли.

И как бы жизнь не истязала по истечении лет, а я ее по-прежнему люблю больше всех. Песню, конечно.

– В военкомате здоров любой призывник! – торжественно выдал мужичок, пока я курил у входа в это замечательное заведение. – Так что не кривляйся. Не прокатит.

– Да я…

– Осади, зеленый. Лучше срочно выдели мне полтинник за дельный совет.

Мужик был весьма подозрительный. Все в его облике говорило о загадочной русской душе, а особенно, содержимое огромного пакета, в котором натурально лежала голова быка или лошади.

– Нету, – говорю, – полтинника.

Я вернулся в военкомат для дальнейшего прохождения медицинской комиссии. Небольшой коридор вмещал множество юношей преимущественно в одних трусах.

– Ты к хирургу занимал за мной? – спросил лысый паренек.

– Да.

– Сейчас я, а потом ты.

Раздеваться до трусов я не стал, ибо уже который год исправно посещал именно этого врача во время призывной комиссии. Сломанная нога серией ежегодных снимков незатейливо говорила о том, что была сломана во всяких разных местах больше одного раза и вид имела исключительно непрезентабельный. Каждый призыв я увольнялся с работы, чтобы меня забрали в армию: весна, осень, весна, осень… Но меня не забирали. И вот опять.

Врачи никак не могли определиться, что со мной делать. Это бесило меня, вызывало негодование у моих родителей и справедливые вопросы работодателей. Мол, чувак, тебе почти 22 года, а военного билета у тебя нет. Падазрительно. Надо было срочно что-то решать, потому как менять работу каждые полгода нехорошо, как и сидеть на шее у мамы с папой.

– Козел, сука, блять… – вышел от хирурга лысый, кажется, немного расстроенный.

В кабинет просочился я.

– Здрасьте. Вот.

Я сунул ему на стол рентгеновский снимок моей ноги.

– Почему одетый? – спросил врач. – Раздевайся.

– Не буду. Снимок посмотрите. Я к вам каждые полгода хожу. Запомнить пора.

– Раздевайся до трусов, я сказал. Иди в коридор и зайди, как положено.

– Никуда я не пойду! Вот я! Вот снимок ноги! Не надо прикидываться, что не помните меня. К чему эти формальности? Нога была два раза в одном и том же месте сломана, срослась. Я к вам уже в четвертый раз прихожу. Не надо ломать комедию, и гадать, брать или не брать в армию. Решайте сейчас!

– Я не понял призывник! Что за разговоры?!

– Мужские разговоры.

Я открыл дверь в коридор и позвал отца на совещание.

– Пап, зайди…

Батяня ввалился в кабинет к хирургу.

– Добрый день, – сказал он так, словно достал из авоськи дезерт игл. – В армию берете его или нет?

Врач запустил программу перезагрузки мозга и сделал лицо неподвижным. Потом лениво взял снимок со стола и посмотрел его на свету чуда лампы.

– Давно снимок сделан?

– Весной. Но еще один поход к рентгенологу, и я к ноге примотаю счетчик Гейгера.

Врач тяжело вздохнул, взял личное дело и сделал запись.

– Свободны.

«Годен!», – прочитал я уже в коридоре. Следующим врачом оказался психиатр. Я зашел к нему в кабинет, а там другой призывник.

– В армию хочешь? – лукаво спросил у него психиатр.

– Нет.

– Хех! Годен! Следующий.

Я сел.

– А ты в армию хочешь?

– Да.

– О-о-о! Это интересно, – врач откинулся в кресле. – А ну-ка расскажи-ка мне подробнее о себе.

Зря он это спросил, ибо я на радостях решил поломать комедию.

– В 16 лет я упал с пятого этажа в шахту лифта и сломал себе ногу. Потом сломанные кости прикрутили шурупами к титановой пластине. Доктор… – я подался чуть вперед и продолжил почти шепотом: – Мне кажется, титан интегрировался в меня и структурировал мой опорно-двигательный аппарат. Я стал полутитановым призывником! Вообще, блять, непобедимым для врага! Робокопа смотрели? Нет?.. У меня к ноге ложки магнитятся… Страшная сила, доктор!

Психиатр меня внимательно выслушал и даже бровью не повел. Потом подался чуть вперед. Мы с ним сидели лицом к лицу.

– Ложки магнитятся? – спросил он, четко проговаривая каждый слог.

– Да.

Он откинулся в своем кресле назад и усмехнулся. Потом засмеялся. Потом резко пододвинулся ко мне:

– Ты мне тут лапшу на уши не вешай. Ха! Ложки магнитятся! Нашел дурака! Они же алюминиевые! Не маг-ни-тят-ся! Годен! Следующий!

Проводы в армию я решил не устраивать. Провожать некому. Все друзья давно разъехались. Вечером батька торжественно обрил меня налысо.