Елена Кисель - Герои

На этот раз Гера не стала посылать вместо себя членистоногих, а превратилась в амазонку и пошла в бабском стиле сеять сплетни и хаос. Вперед шли несокрушимые аргументы типа: «Это же мужик», «У него глазки хитрые», «Он приехал забрать нашу царицу в рабство, а потом…» (дальше шел пересказ приключений Геракла с пятьюдесятью дочерьми Феспия). На последнем аргументе воинственные амазонки схватились за оружие, взревели, что «а глазки-то правда хитрые» – и началось стандартное мочилово.

Достойных эпизодов в эпической схватке было, пожалуй, два. В самом начале боя на Геракла летела-летела и налетела опередившая всё войско Аэлла. Через минуту Аэлла бежала в обратном направлении с вдвое больше скоростью, причём еще успевала проламывать собой строй подруг. За Аэллой, придавая нужное ускорение, бежал Геракл с мечом – и таки догнал, ускорение оказалось недостаточным (или Геракл настырным).

Потом еще семь лучших копьеносиц, спутниц самой Артемиды, решили одновременно швырнуть в Геракла свои копья. И всемером одновременно промахнулись! Либо Артемида подбирала себе спутниц с ярко выраженным косоглазием, либо Геракл продемонстрировал уклон в стиле Нео, с эффектным прогибом и пропуском всех копий над собой…

Ну, а финал был предсказуем. После мирного договора обе стороны подсчитали трупы, герой Тесей получил в жены пленную Антиопу, а Ипполита выкупила поясом предводительницу своего войска.

Но пояс дочери Эврисфея всё равно не помог, потому что пояс – это пояс, а жареная баранина перед сном – не лечится.

Античный форум

Посейдон: Так! Теперь бабы какие-то жидкие стали, а?

Зевс: Брат, я бы не стал…

Арес: Да правда же, чо! Обмельчали женщины. Ни сражаться не умеют. Ни другого чего…

Афродита: Как?

Артемида: Что?!

Афина: ЧТО?!

Гера: ?!?!

Персефона: Та-а-а-а-а-ак…

Арес: Упс.

Аид: Братцы, кто как хочет, а я за шлемом.

На десятый раз царь Эврисфей заявил Гераклу, что тема парнокопытных все же раскрыта не полностью. И прибавил, что вот, есть на крайнем-крайнем западе такой великан, Герион, а у него есть коровы… нет, не чудовища. И не бешеные. И не психованные. И голов у каждой одна! И хватит спрашивать у меня, почему такое лёгкое задание, а ну, пошёл доставать ценных альпийских, тьфу, герионских коров!

Геракл в легком недоумении (как это – просто коровы?!) пересек добрую половину мира, прибрёл на крайний запад – и тут оказалось, что авиарейсов, плавающих быков или хоть захудалой лодочной маршрутки на остров, где паслись искомые коровы, не было положено. Конечно, можно было свистнуть Гермеса и одолжить у брата сандалии, но коров тогда пришлось бы вывозить или вплавь, по старинке, или по одной, в объятиях. Герой как раз прикидывал, какой имидж ему подойдет больше: тренер плавающего скота или античный Мимино (кантовать коров по воздуху казалось забавнее). Но тут к берегу причалила ладья Гелиоса, в которой бог солнца каждый вечер переплывал с запада на восток.

Красноречиво лежащие на луке пальцы, вежливый тон, стерильно-геройский прищур – и вот уже очень приветливый Гелиос проводит попутчику экскурсию прямо из лодки: «Да, да, а коровы вон там, и если тебе еще ладья понадобится – бери, не жалко!»

Коров стерегли двухголовый пёс Орф, его хозяин – пастух Эвритион, а на периферии смутно мелькали три профиля великана Гериона, у которого вообще все было в трех комплектах (потому что три тела). Разборка Геракла с этой многоголово-великанской компанией проходила в духе «бух-шмяк, кто следующий, уноси готовенького, э-э, почему вокруг одни трупы?!»

Криминалисты бы сказали, что Геракл осуществил кровавую расправу с собакой пастуха, самим пастухом, а потом устранил свидетеля-хозяина, заставшего его на месте похищения коров.

Психологи бы заметили, что у Геракла была неадекватная реакция на многоголовость и великанскость (больше одной башки? Родственник Гидры, передай ей там привет в подземном мире. Великан? Родственник Немейского льва, с ним тоже можешь поздороваться).

Ну, а может, Геракл просто захотел поиграть с пёсиком в палочки, но не рассчитал броска дубины. Прибежавшему пастуху он попытался объяснить, что «не-не, мы просто в палочки играем, вот так!» – и тоже чего-то не рассчитал, после чего Гериона пристрелил просто из расстроенных чувств, а о коровах было некому позаботиться, а у Геракла было доброе сердце…