Александр Вяземка - Товарищ Кот, английский жмот и человек-патефон, или Добро пожаловать в Велкомбританию

Итак, мне выпало в одиночку раскрыть тайну, которая могла стоить нашему Начальнику Управления его мягкого кресла. Поэтому моей задачей было обеспечить русским условия, в которых они протянули бы как можно дольше, и держать ухо востро, чтобы, случаем, не пропустить невидимую неискушенному наблюдателю разгадку к событиям, разворачивающимся в Бромли и Кройдоне. Что касается второго, мне оставалось только молиться и ждать. А вот нужды трех вверенных мне душ были более конкретными и неотложными. Для этого у меня была кредитная карточка. Они могли избирать и переизбирать себе в лидеры кого душе угодно, но именно человек, контролирующий финансы, обладает высшей властью, даже если на первый взгляд это и не столь очевидно.

Митин несколько раз уже пытался перетянуть на себя ту власть и авторитет, что постепенно сосредотачиваются у меня в руках. Однажды он даже закатил мне скандал и потребовал у меня каких-нибудь объяснений. Ничего страшного в том, чтобы предоставить ему какие-нибудь объяснения, не было – на этом и зиждется искусство манипулировать людьми. Естественно, я опустил главную причину, по которой мы поселились именно в этом коттедже. Как я уже упомянул, дом был собственностью Агентства. Но это еще не все. По моим сведениям, он был оборудован телепатическим передатчиком, благодаря которому я мог оставаться на связи с Агентством, ведя при этом непрерывное наблюдение за местностью.

К моему величайшему ужасу, передатчик сам попытался установить со мной связь. И сделал он это столь неуклюже, что мои русские чуть не померли со страху. Он принялся захлопывать им двери прямо в лицо, открывать водопроводные краны, чтобы они могли услышать населяющие пустые трубы сквозняки, трясти кровати и все время пытался что-то сообщить им на ухо неразборчивым шепотом. Скорее всего, у передатчика полетели настройки. Однако настроить его самостоятельно я бы не смог: нас не обучали работе со столь сложным оборудованием. Поэтому, когда русские стали задавать вопросы, мне пришлось выдумать историю о якобы живущем в доме привидении – иначе они попытались бы выяснить причины этого «сверхъестественного», как они выразились, явления самостоятельно.

Я рассчитывал, что, услышав историю о привидении, они угомонятся. Не тут-то было! У них оказался нездоровый интерес к астралу и прочим спецэффектам, и они начали досаждать мне просьбами провести спиритический сеанс. Что мне было терять? В конце концов, мне так или иначе необходимо было выяснить, как пользоваться передатчиком, и фиктивный спиритический сеанс для этого вполне годился. Мы нарезали бумажных квадратиков из чистых страниц старой тетради, которая нашлась в книжном шкафу гостиной, и разметили их буквами. При наступлении темноты, едва передатчик возобновил свои попытки установить со мной связь, мы расселись вокруг залитого светом свечи стола и уставились друг на друга.

– Дух, ты здесь? – спросил самый смелый среди нас или же самый нетерпеливый, после того как мы просидели так минут десять.

Ответом нам был внезапный порыв леденящего ветра. Кто-то закричал – думаю, Хиллтон, – а кто-то спросил:

– Дух, что нам делать?

Я почувствовал щекой дуновение еще одного, правда, менее резкого порыва сквозняка, и вдруг – о, чудеса современных технологий! – наши бумажные квадратики сложились в ответ:

«Понятия не имею».

Так вот, значит, как управлять передатчиком. Ничего сверхсложного. Хиллтон снова закричал и попытался выбежать из комнаты через закрытую дверь. Митин же и Доля, посовещавшись вполголоса, задали следующий вопрос:

– А какая зимой в Сибири средняя температура?

Нашим ребятам в Агентстве, находившимся на другом конце телепатического моста, на это, как и мне, было наплевать. Я их прекрасно понимал: мы не «Гугл» какой-нибудь, а серьезная организация, занимающаяся исключительно серьезными вопросами.

Как видите, ни на один вопрос Доля и Митин ответов так и не получили. Но назойливое любопытство моих клиентов это ничуть не умерило. Им не терпелось узнать о своих перспективах на местном рынке труда или, например, почему Притчардом установлены ограничения по числу полуложек сахара на чашку кофе. Однообразие ответов утомило их лишь минут через двадцать. В какой-то момент Митин выдрал у себя из головы клок волос и простонал:

– Давай спросим, как его зовут. Это-то он может знать!

«Эгберт Бэйдон» – легли буквы на столе.

Спустя мгновение квадратики перемешались, и перед нами предстала новая строка: «Победитель славный Любвимозоля», которая в свою очередь сменилась следующей: «чудища огнерыкающего».