Анатолий Шерстобитов - ИзоБРЕДатель-АХИНЕзатор. Новые приключения барона Мюнхгаузена в России

Клавиши машинки я расположил в виде небольших подушечек по стенам и потолку. Серии молниеносных ударов наносятся теперь в прыжке, падении, при исполнении сальто-мортале или же швырянием набивных мячей, уколами шпаги, выстрелами из пистолета. После года такой работы секретарша начинает автоматически совмещать и работу телохранителя, ибо с легкостью расправляется с любым каратистом независимо от цвета его пояса.

За этот приварок к окладу женщины, особенного предпенсионного возраста, буквально целуют мне руки, так как в России это впрямую сказывается на размере грядущей пенсии.

Очень много людей жуют резинку. Столько энергии уходит даром. Я сделал пьезогенератор, использующий эту энергию. Из приоткрытого рта теперь ночью вырывается сноп мощного прожектора, во рту располагается также прикуриватель и кипятильник. Да, небольшие порции кофе теперь можно готовить прямо во рту, ни единого кубика аромата не уходит в атмосферу.

Ученые подхватили мою идею и теперь дорабатывают технологию выпуска электромобиля, вскоре, даже юрты на Крайнем Севере будут отапливаться по этому принципу. А модницы используют новинку для подсветки драгоценно мерцающей коронки. Улыбки красавиц становятся от этого совсем неотразимыми. Не обошлось и без зловещего уклона, ставшего известным в криминальной среде как «смертельный поцелуй». Если же точнее, это укус зубом-конденсатором мощного заряда.

Да, криминальная среда очень внимательно следит за моей работой, то и дело пуская в грязный оборот мои гениальные находки. Чего стоил для них мой препарат по раздроблению камней в почках можно лишь догадываться, ведь волею капризного случая исходящий наружу песок оказался золотым.

Ах, что тут началось! Едва не каждый больной почками был взят под контроль мафией, ему создавались райские условия существования, чтобы, не дай Бог, камень в почке не развалился от стресса или не был досрочно похоронен вместе с его владельцем.

Вскоре почти все больные нашими двуедиными усилиями были излечены. О-оо, сколько слов благодарности я услышал и слышу по сей день от исцеленных.

А вот золото оказалось каким-то странным и своевольным, свои свойства оно сохраняло только при непосредственной близости его родителя. Стоило ему удалиться на три километра, а сроком больше месяца оно рассыпалось прахом. Мафиози поначалу едва не перебили друг дружку, но кое-кто уцелел и скрипит теперь зубами на убытки.

Зуб-конденсатор для самозащиты стали применять не только нехорошие люди, но и хорошие. Подумав, я стал использовать и дупло зуба как улей для комаров. Леток открывался условным постуком зубов, вроде SOSа по азбуке Морзе. Из приоткрытого рта, незаметно для обидчиков вылетала эскадрилья защитников, жала их были смочены ядом или сильным снотворным. Я рекомендовал употреблять два дупла, в зависимости от ситуации.

Выдачу таких спецкоронок и препараты я осуществлял только проверенным, честным людям. Ко мне подходили люди из спецслужб – нужно было организовать покушение, но я был непреклонен – только для самозащиты.

Делал я также для мирных сограждан и корсет неуязвимости, этакая легонькая сбруя с крохотными шипами, что выскакивали из ножен лишь в критический момент по команде. Острия тоже смачивались снотворным или веселящим веществом. Ударит, толкнет хулиган такого гражданина и тут же от незамеченного им укола начинает бешено хохотать в течении суток или мертво засыпает.

Первое время, ночами, Райград превращался в большую комнату смеха.

Немало я потратил усилий на искоренение в Райграде хулиганства, уродства, когда у человека ни рук, ни ног – одна глотка шире плеч. Дебоширы и пьянчуги теперь боятся меня как огня. Точнее, даже не меня, а своих жен, кто с моего благославления могут скормить ему карликопилюлю, от какой он враз уменьшался в размерах до булавочной головки.

Закрыв его в пузырек из-под того же нашатырного спирта, вчера еще бессловесная рабыня могла упоенно, сутки напролет читать ему нотацию.

Видя свою беззащитность – его могли склевать куры, закатить в щелку играющий котенок, спутать с солонкой и вытряхнуть в кипящий суп теща – видя такой поворот, деспот прозревал и становился по укрупнению ласковее ягненка.

Кой-какие из женщин не хотели разукрупнения мужей, они засушивали их и носили в медальоне. Дебошей и проказ в таком случае с его стороны становилось куда меньше.