Анатолий Шерстобитов - ИзоБРЕДатель-АХИНЕзатор. Новые приключения барона Мюнхгаузена в России

На памяти у меня недавний шум и гвалт в прессе, мощный натиск антигурманов, требующих громкой реабилитации члена их партии, что скончался от цирроза печени, а не от какого-то там триппера. К слову, много тогда полегло этих партийцев, год тогда был високосный, на мужичков укосный.

Я хватаюсь за голову, общепит Райграда против такой оппозиции долго не продержится, у них капитал и связи на уровне правительства. Я капитулирую, мой превосходный ум не предназначен для разрешения таких абсурдных задачек.

Еще до памятного включения своего экологического генератора в местной печати проскользнула заметка о моем героизме, там упомянули меня как энергичного помощника урны в святом деле спасения города от неминуемой гибели. Да-да, барон – адъютант урны, я с трудом пережил это оскорбление. А дело было так.

На центральной площади Райграда, средь культурных учреждений и контор, около памятника вождю, чьим именем наречена площадь на одноимённой улице, стояла тогда еще неприметная урна. Урна как урна, их в городе до десятка, но именно туда террорист Ваньо Лаптиман уложил взрывное устройство чудовищной силы, должное смести с лица земли Райград а с ним и крупный железнодорожный узел, что надолго бы парализовало Урал. Устройство должно было сработать от тепла остывающей спички или окурка.

Но террорист просчитался – не нашлось ни одной предательской руки, спички и окурки летели мимо, урна в течении полугода оставалась пустой, естественно, не считая коварного свертка с бомбой на донышке. Лаптиман прибыл с проверкой, но нечаянно оскользнулся на арбузной корке и сломал ногу. Затравленно озираясь, превозмогая боль, он попытался ускакать на одной ноге, но оскользнулся на картофельном очистке и грянулся затылком об асфальт – потерял сознание.

Рядом случился я, перетащил его к ближайшей конторе с телефоном, это оказался пункт милиции при вокзале, и вызвал «скорую». Очнувшись средь мужественных лиц в мундирах, террорист заплакал и раскололся, счев, что попал в тщательно подготовленную засаду.

Урну покрасили в бронзу и с табличкой «Спасительница города» поставили в музей. Бомбу взорвали вдали от города, воронка радиусом в три километра заполнилась чистой голубоватой водой, там развели форель и карпа, можно покататься на катере и водных лыжах. Для степного города, где каждый родничок на учете, это огромное благо. Благодарные жители, вопреки официозу, назвали озеро моим именем. Я поначалу противился этому, к чему, славы мне и так хватает.

Я люблю музицировать в короткие минуты перерыва меж озарениями и колоссальной работой моего блистательного ума. Музыка животворно расслабляет меня перед еще более гигантским скачком во вселенную разума.

Но я огорченно заметил, что части моих сограждан освоение того же рояля не по силам, хотя человек искренне тянется к волшебному миру музыки. Все дело в том, что тот же шофер сильно закрепощен въевшевшейся в него намертво привычкой управлять автомашиной.

Тогда для такой категории обделенных райгорожан я сделал авторояль, где вместо клавиш струнами можно было управлять с помощью руля, рычага скоростей и педалей. Как радостно мне было видеть и слышать исполнение, ту же лихую гонку водителя по замысловатой тропе «Полета шмеля». Я аплодировал, не жалея ладоней. Шофера, как я заметил, вообще склонны к таким лихим мелодиям.

Другое дело фрезеровщики и бульдозеристы, эти на своих специнструментах на базе клавесина и арфы были склонны к серьезной музыке. А вот штамповщики и кузнецы на своих ритмических установках тяготели к тяжелому року. Увлеклись музицированием даже телеграфисты – истово перекладывают на азбуку Морзе шедевры классической музыки

Близок день, когда сводный оркестр моих питомцев начнет давать концерты. Дирижер, естественно, я. Коронка нашей программы – соло для бензопилы с оркестром из сирен, паровозных рыков, пиротехника-ударника и органа. Маршруты гастролей наперебой нам предлагают самые разные. Следите за афишами.

Я знаком с трудом машинисток, это адский труд, но главнейший бич их здоровья – малоподвижность. Радикулиты и геморрои, шалящие сердце и давление – спутники этой профессии. Я вдохнул в это ремесло ликующую радость здоровья. Вчерашние тучные, астматически дышащие при малейшем движение матроны стали стройнее газелей и вспархивали на даже на восьмой этаж быстрее лифта.