Евгений Гончаров: Красные соколы. Иронические повести и рассказы

– И не вздумай сбежать – из-под земли достанем, – предупредил Сметлаков, – а потом живым в могилу закопаем.

На том они и расстались.

Этот блокнот Жора нашел на помойке. Дело было так. Жил в одном с ним дворе одинокий дедушка. Возраста преклонного, личиком добродушный, на голове пушок седых волос – этакий божий одуванчик. Ежедневно в любую погоду ровно в 12:30 он выходил голубей хлебными крошками покормить – по нему можно было часы сверять. Навещала его сотрудница из соцобеспечения – в квартире прибраться, в магазин за продуктами сходить. И вот после тяжелой непродолжительной болезни умер одинокий дедушка – от старости.

Тут же, откуда ни возьмись, объявились его внучата. Деда они похоронили, а его квартиру, до вступления в наследство через полгода, сдали внаем. Перед тем как квартирантов пустить, наследники кое-что из мебели оставили, а все ненужное, включая гардероб и библиотеку покойника, а также его личные вещи, на мусорную площадку снесли.

Судя по выброшенному скарбу, непростым пенсионером божий одуванчик был. Парадный мундир с погонами полковника КГБ СССР, многочисленные грамоты с эмблемой ВЧК-КГБ и профилем Дзержинского свидетельствовали о его многолетней службе в Конторе Глубокого Бурения.

Пока бомжи эту кучу старого хлама не растащили, Бычков кое-что там подобрал. Взял несколько пожелтевших фотографий героического соседа: юноша в шинели красноармейца и буденовке, с кавалерийской шашкой на поясе – боец отряда ЧОН; молодой мужчина в кителе со «шпалами» в петлицах – офицер НКВД-ОГПУ; он же в полевой армейской форме рядом с пленными японцами. А еще Жора нашел там блокнот в кожаной обложке – потертый и невзрачный на вид.

Поначалу, просматривая в старом блокноте записи на каком-то иностранном языке, Жора терялся в догадках. Испанский, болгарский, румынский? А может, латынь?

Из всех слов более-менее понятными для него были: Harbin, Rusio, Japanoj, mi, tri, stono, leono, кameno, restoracio, blanka armeo, ruda аrmeo, patrolando, volas.

Бычков отксерил странички блокнота и понес в бюро переводов. Там ему объяснили, что записи сделаны не на том, не на другом, не на третьем и не на латинском языке.

– Это, вроде, эсперанто, – предположила девушка на приеме заказов. – Но переводчика с эсперанто у нас, к сожалению, нет.

– Зачем же пишите в рекламе, что переводите с любого языка? – возмутился Жора.

– Имеются в виду официальные языки ООН, – ответила девушка.

Знал бы тогда наш герой, какую услугу ему оказало своим отказом бюро переводов, он бы не ругался с этой милой девушкой, а побежал бы в цветочный магазин и купил для нее огромный букет алых роз. Представляете, что случилось бы, попади переведенные записи в чужие руки? В блокноте были подробно описаны места нахождения трех золотых кладов!

Бычков же, еще не зная, какой подарок судьбы его ожидает, скачал из Интернета самоучитель и словарь языка эсперанто и сам засел за перевод записей из блокнота.

Этот искусственный язык в начале двадцатого века был весьма популярен у российской интеллигенции. К Жориной радости, эсперанто оказался на удивление легким в изучении, и уже через пару недель он сделал черновой перевод. Поскольку там речь шла о Харбине периода КВЖД, Бычкову пришлось также поближе познакомиться с этим периодом истории Восточного Парижа.

Вот перевод этого текста.

1922 год, 22 октября

Скоро месяц, как я в Харбине, куда прибыл в составе небольшого отряда после того, как красные вошли во Владивосток. С собой мы привезли часть золотого запаса Российской Империи, которую удалось сохранить от разграбления нашими союзничками – японцами, англичанами, американцами и французами, а также дальневосточными правительствами-однодневками и всякого рода самостийными атаманами. Спасенное золото помещено на хранение в Харбинское отделение Русско-Китайского банка.

1922 год, 10 ноября

К нашему великому огорчению, на российское золото устремили свои алчные взоры как китайские власти и разбойники, так и многочисленные и разношерстные организации белоэмигрантов. После тяжелых раздумий мы приняли решение: поделить привезенное золото меж собой в равных долях. Каждый из нас должен принять самостоятельные меры для спасения своей части золота от всякого рода стяжателей. С последующей передачей организации истинных патриотов России, когда таковая появится. Мне выделено под расписку 3 (три) банковских слитка золота пробы 86,4 весом 28,334 фунта каждый и общим весом 85,002 фунта.