Луиджи Лунари - Швейк в Нью-Йорке. Роман

– Браво! – воскликнул человек с сияющим лицом, посчитав, что капитан закончил. Но на него зашикали.

– Теперь вы в Америке, – и правда, продолжил капитан, – в Соединённых Штатах Америки, где вам не придётся чувствовать себя чужаками, потому что Америка сотворена руками приплывших в неё со всего света и ставших американцами. Это ирландцы, итальянцы, немцы, поляки, евреи, а также негры и так далее! Придёт час, когда американцами станете и вы! Поэтому, дорогие друзья, от имени президента Эйзенхауэра, который хотел лично встретить вас, но дела задержали его в Вашингтоне, я говорю: добро пожаловать в Соединённые Штаты Америки! С этого момента вы свободные люди! Можете делать, говорить и, главное, думать все, что хотите! Для этого достаточно, ха-ха-ха, держаться правой стороны и не ездить на красный свет!

Капитан жестом руки прервал аплодисменты, стихийно вспыхнувшие в толпе, и прежде чем уйти, дал знак к началу работы, крикнув:

– С Богом! Первый, вперёд!

Шестеро чиновников – сейчас уже без плащей, в синих пиджаках и голубых рубашках – сидя за шестью столами, приготовились к собеседованию с прибывшими на Колумбе и ожидавшими своей очереди с заполненной анкетой в руках, чтобы определить каждому место временного проживания. В анкетах, помимо персональных данных, были вопросы, касающиеся возможного сотрудничества с коммунистическими властями стран происхождения, перенесённых гонений и репрессий (особенно пыток) с их стороны, а также твёрдое и недвусмысленное заявление о личном антикоммунизме, подтверждаемое клятвой на Библии. Регламент: не больше минуты на женщин, детей и бедно одетых мужчин; на пару минут больше на одетых поприличнее, вероятных интеллигентов, для которых место проживания определялось с большей тщательностью.

На словах капитана: первый, вперёд , мужчина с сияющей физиономией бросился к ближайшему столу.

– Прошу вас, садитесь, – сказал чиновник по имени Гарри Хопкинс, поджарый джентльмен лет тридцати, отец двоих детей, снедаемый одной целью: сделать карьеру.

– Спасибо.

– Ваше имя?

– Швейк. Йозеф Швейк.

– Но вы не первый, – сказал Хопкинс, быстро просмотрев лежащие перед ним бумаги. – Боюсь, мистер Швейк, что вам придётся подождать своей очереди. Здесь мы в демократической стране, мистер Швейк, и когда устанавливается то, что мы называем очередью…

– О, только не говорите мне, что такое очередь, это мне хорошо известно! – прервал его Швейк, вскакивая. – Я в них столько настоялся по разным поводам, включая покупку хлеба, и знаю, что их надо соблюдать, хотя порой они могут обернуться большой неприятностью, как это случилось с моим другом Адольфом Кокошкой из Праги, вот кто был мастер пролезать в самое начало любой очереди, так вот, однажды он ошибся очередью и оказался мобилизованным в милицию! Так что я рад, что институт очереди работает и здесь тоже, поэтому я буду дисциплинированно ждать своего часа. А пока позвольте заметить: был очень рад знакомству с вами!

Швейк с горячностью пожал руку ошарашенному Хопкинсу, не дав тому времени хоть как-то среагировать на сказанное, и вернулся на место ожидать своей очереди, которая, как на грех, оказалась последней.

Девять часов спустя, когда одна тысяча четыреста одиннадцать беженцев, прибывших на Колумбе , пройдя собеседование, получили доступ в Соединённые Штаты Америки, подошла очередь Швейка, и он решительно приблизился к столу Гарри Хопкинса.

– Очень рад вновь увидеться с вами, мистер… – сказал Швейк, наклонившись, чтобы прочитать фамилию чиновника на бейджике, приколотом к отвороту пиджака. – … мистер Хопкинс. Вот он я!

– Прошу садиться, – отрезал Хопкинс. – Итак, ваше имя?

– Швейк. Йозеф Швейк.

– Вы прибыли из…?

– Из Праги. Чехословакия. Прекрасный город. К сожалению, сильно пострадавший от войны. Войны, как вам известно, не смотрят в лица своим жертвам…

– Итак, вы выбрали свободу…

– Да, мистер!

– … и повернулись спиной к коммунизму, решившись сбежать на Запад?

– Да, мистер!

– Не могли бы вы рассказать об условиях вашей жизни в Праге?

– О, в Праге я чувствовал себя превосходно! Я практически полжизи провёл в нём, посещал городские парки, трактир У чаши …

– Извините, мистер Швейк, – перебил его Хопкинс, – у вас были конфликты с властями?

– Ещё бы! Они пытались убить меня!

– Из-за этого вы сбежали?

– Нет-нет, всё не так, – возразил Швейк. – Они пытались убить меня, когда я пытался вернуться.