Марина Казанцева: Гоблинские сказки

А Робин Гуд и туда явился и говорит:

— Что, фараон? Обделался по-полной? Пускаешь нас на свадьбу, говори!

— Нет, не пускаю! — заартачился ментяра.

— Ну ладно. Тебе же хуже. Приходи сегодня на базар, я покажу такую штуку!

— Да ну?!

— Ага! Слушай, всё как на духу: свет померкнет в очах твоих!

— Не может быть! — не поверил фараон.

— Да говорю тебе: какой базар?! Я сам-то удивляюсь: как смогу такое сбацать!

Вот на базаре собрался народ. И фараон тоже припёрся поглядеть. Сидит с шестёрками на табуретках и базлает направо да налево:

— Чего он там разводит тюрю?! Давай, дешёвый шаромыжник, кончай тут гнать пургу народу! Бросай лапшу на уши вешать!

— Чего раскрякался тут, фараон? Давай сюда гляделки, мусор! Смотри, как наш брат делает подонков! Чего я обещал тебе, поганец?

— Что свет в очах моих померкнет!

— Всё верно. Получай, салага!

Да как шваркнет фараону прямо в рожу полным кулаком золы!

— Ой, мама! — заорал кретин. Терёт глаза руками, а ни фига не видно! Ну опустил придурка Робин Гуд!

— Потом я ему ещё много чего сделал, — признался слушателям переодетый принц. — Подсыпал в мыло наждака, подлил в шампуни клея, подменил духи мочой. От этого всего у фараона началась чесотка.

— А что, он так не отпустил твою родню в пустыню? — спросили у него.

— Да отпустил, — озабоченно почесался Робин Гуд, — Да только мне это всё на пользу не пошло. Я отошёл за куст посикать да и потерялся. Вот почему теперь я здесь, а царство моё — там.

— Хорошая история, — сказали постояльцы, заседатели корчмы, — но и у нас не хуже.

— Ну и что у вас такое было?

— Вы не поверите, — сказали братья, — Мы встретились с чудовищной медузой.

И рассказали вот что.

— Было нас три злодея-братца. Мы с самого начала учиться грамоте не захотели и школу пропускали каждый день. Потом это стало у нас вредной привычкой. Потом переросло в порок. Потом от нас уж и вовсе никому житья не стало. Мы отнимали у детишек деньги, проигрывали их друг дружке в орлянку и даже воровали картошку, репу, лук, морковь. И вот решили, что квалификация у нас уже солидная, пора идти и промышлять на большаке. Старшему мама дала ножик, среднему — гвоздь, а младшему — ножку от стула.

— Идите и живите, как хотите, а я от вас устала.

С таким наказом мы были просто неотразимы. И вскоре от нас застонали окрестные леса. Кто ни едет по дороге, кто ни идёт, мы хоть тыкву гнилую, да отымем. Тут король как разозлился, надоело ему тыкв недосчитывать, и издал указ: кто трёх разбойников поймает да приведёт ко мне, тому дарю годовую контрамарку на "Трёх поросят". Это такой у них ансамбль.

Тут нашу маму алчность обуяла. Она подумала: хоть малый, а всё же прок от обормотов. Пошла и сдала нас, натурально, всех троих за контрамарку.

— Ну что, бездельники? — с усмешкой нас спросил король. — На контрамарочке попались? Не стыдно маленьких-то обижать?

Мы думали, что нас напорют. Возможно, что поставят в угол. А может, вкатят два за четверть. И не дадут смотреть кино.

Но вышло всё гораздо хуже. Король был тоже не дурак. Кинь нас в тюрьму, так мы бы живо набрались там науки всякой воровской. Оттуда вышли бы на волю, в кармане аттестат, квалификация, отмычки, большой авторитет на зоне.

Он поступил совсем иначе — недаром в университетах обучался! Велел поставить нам конфет и угостил нас кока-колой. Пока мы лопали конфеты, король нам в уши задувал. И вот надул такую лажу. Типа, дети, у нас тут есть одна принцесса. Прошу заметить, лишь одна. А вас, красавцев, целых трое.

— А что такого? — рассудил старшой братан, — Нам на покамест хватит и одной. Я вот женюсь, а братиков пристрою при дворе.

— Экой прыткий ты, — заметил братану король, — Да как бы всё бы просто! Принцессу-то чай надо от злова чудища спасти!

Тут бы нам в тюрягу попроситься, там спокойней. Да кока-кола в башки ударила. И конфеты шоколадные с ликером. Мы говорим:

— Фигня на палке! Подумаешь, чудовища какая! Мы её ножом пырнём, гвоздём тыкнём и ножкою от стула по башке как врежем!

— От молодцы! — сказал король, — Крутые пацаны!

И нам поведал нехорошую историю. Принцесса ихняя влюбилась в какого-то заморского пахана. Мужик-то, в общем, ничего, да больно много потребовал приданного за королевной. А отказать нельзя — не по-королевски! И тут король надумал неплохую штуку. Одно ведь дело, когда подсовывать принцессу в жёны, а совсем другое освобождать её от звери. Принц как намается с чудовищей, так ему жалко потом бросать трофей. Он приведёт принцессу в королевство, а король так скажет слегка со скукой: а мы уж думали, принцессочке кабзец и всё приданное уж на поминках съели. Хотите, милый друг, берите даром. Не хотите, бросьте где-нибудь в углу. Тот и подумает: на кой мне это сдалось? Да так принцессочку и бросит. Но покамест у дурака ума-то не хватает. Сидит он там, на берегу, и верит, что вот сейчас припрётся страшная зверюга и будет он, сердешный, за королевну биться, как герой.