Марина Казанцева - Лабиринт

Идея написать цикл "Бездны Джамуэнтх" возник спустя несколько лет после завершения дилогии "Император Мёртвых". Поначалу знакомые мне читатели спрашивали, когда будет продолжение, я же считала, что история завершена и плодить сиквелы не хотела. Чаще всего продолжение темы есть бледное подражание собственному творчеству. Но вот в один прекрасный (а, может, несчастный…) день передо мной в одно мгновение возник сюжет продолжения, во всех его частях, деталях и неожиданной концовке.

Цикл "Бездны" делится на сюжетные части, каждая из которых есть самостоятельная книга. Действие происходит спустя десять лет после возвращения на Землю. Героев раскидало по всему свету, и вот они начинают снова собираться вместе возле таинственного Артефакта, который намного старше всех земных цивилизаций.

И вот они оказываются вовлечены в новый виток борьбы со старым врагом, но теперь это происходит уже не в пределах одной планеты — поле деятельности сама Вселенная, с её инвариантными состояниями. Участникам фантастического Поединка выдается запас Живых Сил — таинственной энергии Вселенной, которой владеет только бессмертная космическая раса — додоны. Противники вправе придумать себе любое оружие, любой облик, любое поле боя. Возможно всё. Любая фантазия. Всё, что было, и всё, что будет, навеки запечатлено в тайной книге Вселенной.

Затронута сама материя времени, пространство открывает свои тайны, меняются судьбы и облики галактик. Создаются и рушатся планеты, возникают и взрываются звёзды — таковы масштабы битвы. Отворяются потайные кладовые погибших душ и отдают своих мертвецов. И всё это отдано в руки недальновидных, слабых, увлекающихся людей — каковы последствия, можно только гадать.

Для героев дилогии "Император Мёртвых" прошло десять лет, которые они провели, живя на Земле обычной жизнью. Десять лет — это не просто срок, это время осмысления себя. Тридцать лет ещё не возраст, когда надежды начинают таять, с каждым днём приближая неизбежное. Но это возраст, когда те, кто привык быть молодыми, впервые начинают сознавать свою недолговечность, и вкупе с этим приходит сожаление о невозможном, тайная, заветная мечта о том, что могло быть, если бы…

— Я погибаю, Владыка!

— Да, Ахаллор.

Айрон судорожно вдохнул, словно что-то до этого мешало ему дышать, и резко сел. Потёр дрожащими пальцами вспотевший лоб и огляделся. Тускло светил маленький ночной светильник. Спать в темноте Айрон не мог, давило что-то изнутри. Знакомая до последней вещи обстановка хранила в себе неявное присутствие жены. Словно Маргарет только вышла на минуту. Тогда он вспомнил, что она сегодня ещё не прибудет. Задерживается в Атланте со своими исследовательскими проектами. Следовательно, ещё одну ночь ему придётся коротать одному. Не лучше ли вовсе не ложиться?

Голос погибающего Киборга снился ему редко. Обычно такое происходило за пару дней до неприятностей или до болезни. Последний раз это было год назад, за два дня до смерти мамы. Он думал, что обойдётся, интуиция ошиблась. Но спустя два дня был вынужден взять срочный отпуск и лететь в Сидней, где родители жили последние десять лет.

Голос Синкрета был бесплотным, как и положено, ведь это, по сути, был не голос, а передача по внутреннему каналу ментальной связи. Но в бесстрастных интонациях его чудилась мольба. Так умирающий по приказу хозяина пёс верит, что его Хозяин, его Бог, его Владыка не оставит своего слугу. Никто не знал об этих двух последних кратких фразах, которыми обменялись гибнущий Киборг и тот, кто обманул его.

Да, Ахаллор, я знаю, что ты умираешь, и ничего не сделаю, чтобы спасти тебя. Ты враг мой, Ахаллор.

Больше Синкрет не сказал ничего. Он некоторое время был ещё жив, но в канале связи, на обоих его концах было молчание. Ааренс ощущал только многочисленные слабые сенсорные удары. Это врезались в Киборга и сплавлялись с ним сотни его подопечных — стальные монстры Рушера.

Теперь, спустя десять лет после той памятной экспедиции, Айрон по-прежнему иногда слышит голос Синкрета. Тот никогда не жалуется, ничего не просит. Он говорит: я погибаю, Владыка. И Ааренс неизменно отвечает: да, Ахаллор.