Прямоугольная платформа без всяких перил или иных оградительных средств ровно летела над освещённой стороной планеты, над сиреневым океаном, над группами мелких островов, омываемыми прибоем, минуя дальние берега, утопающие в утренней дымке. Позади осталась дивная ночь Рушары, и только свист ветра, глубокий океанический гул и крики птиц сопровождали полёт странного судна.
На краю платформы стояли два человека - у самого края, так что носы их обуви касались той черты, за которой начиналась бездна. Как завороженные, смотрели они вдаль - на плоский берег, на разноцветные леса, словно плывущие поверх тонкой вечерней дымки, на сиреневые горы, возвышающиеся далее и уже начинающие поблёскивать драгоценными вкраплениями в длинных утренних лучах солнца, которое когда-то называлось Калвин. Да, это была она, планета, созданная в волшебном сне их врага - Калвина Рушера. Планета, которую забыть невозможно. Планета, похожая на рай.
Эти двое, бродяги без своего угла, кочующие по всей Земле, ничего не достигшие и ничего не имеющие, оказались владельцами и наследниками великолепного жилища, к которому сейчас летела платформа.
Прямоугольный кусок непонятного материала был частью пещеры Артефакта, которая в действительности скрыта глубоко в недрах антарктического материка. Сейчас не были видны удивительные стены медового цвета, переходящие в полуцилиндрический потолок таинственного назначения и опасного свойства. Но в центре платформы застыла группа из троих человек, наблюдающих за теми двумя, что бесстрашно стояли у края. Эти трое были Эдна и Мариуш Кондоры и странная бестелесная особа по имени Джамуэнтх. Можно было подумать, что вся эта картина за пределами платформы лишь мираж, видимость, возникающая на стенах и потолке полуцилиндрической пещеры, но как объяснить ветер, треплющий волосы людей?
Платформа плавно обогнула северную оконечность сиреневого материка и направилась дальше в океан, летя в полуденном свете над беспокойными водами Сиваруса. Вокруг неё замелькали в воздухе чёрные фигуры. Они задерживались на мгновение, глядя расширенными от изумления глазами на пассажиров этого странного воздушного судна, а затем пропадали. Некоторые, особо смелые, даже пытались высадиться на плоскую поверхность, но у них ничего не получалось - сквозь невидимую преграду проникал только ветер, несущий океанскую свежесть. Так, сопровождаемая монками, платформа углублялась дальше в океан - видимо, её пассажирам нравилось это путешествие над просторами Рушары. Постепенно монки оставили странное явление, потому что опасались путешествий над необъятными водными просторами.
И вот показалась цель, к которой направлялась эта плоская поверхность, которая на самом деле никуда не исчезала из глубокой ловушки внутри скальных пород Антарктики. На горизонте выросла цепь тонких, как иглы, вершин - словно редкий гребень, возносящийся из воды. Окутанные сиянием вечного прибоя, проступали пики Рорсеваана - синих гор, разделяющих два океана. На средней, вершине, самой высокой, парила тонкая горизонтальная черта, едва заметная среди облаков, проплывающих под ней. Это был волшебный дворец, наследие, оставшееся от Пространственника, его дар двоим путешественникам во времени - Уиллу Валентаю и его неизменному спутнику Джеду Фальконе. Это они сейчас стояли у края платформы и с жадным изумлением смотрели на планету, оставленную десять лет назад. Здесь всё было так же, как прежде.
Разноцветное солнце осталось позади и более не слепило глаз, зато его длинные лучи прекрасно освещали удивительное творение бессмертного ума, словно парящее в воздухе, настолько тонка была опора, поддерживающая круг, на котором располагался дворец. Здесь было раннее утро, и за синими остриями медленно уходила ночная тьма. В глубокой дали над Бирюзовым океаном ещё мерцали звёзды, а с востока неудержимо катило утро. Посреди ночи и утра парил в восходящих потоках волшебный дворец. Первый луч светила коснулся звезды на его шпиле, и тонкий красный луч упал на летящую платформу, безошибочно найдя среди пяти фигур одну - высокого молодого человека с отросшими волосами и белокурой бородой. На его лбу на мгновение вспыхнула ответная звезда, и тут же всё погасло.
- Дворец приветствует тебя, Уилл, - заметил среднерослый, несколько лишне худой брюнет, тоже с отросшей причёской и неожиданно щегольской бородкой-эспаньолкой.
Читать дальше