Марина Казанцева: Гоблинские сказки

— А что, каюта наша достаточно свободна? — спросил тот в виде любезности.

— Самая лучшая, мой господин. — серьёзно отозвался капитан.

— Хочу представиться вам, господа мои, — сказал он через минуту, когда пассажира в ботинках доставили на палубу, — Меня зовут Бурбакис.

— Замечательное имя, — отозвался первый пассажир, — А меня зовут Вавила. Я кот, хоть и в гриндерах.

— Я уже заметил, господин мой, — ответил капитан, вежливо рассматривая занятные ботиночки пассажира.

— А вы, Вещун, что не представитесь? — спросил Ворона Вавила.

— Прошу прощения, мой капитан, — с превосходной вежливостью отозвался ворон, — Я Вещий Ворон, но это не имя, а должность. Вы можете обращаться так ко мне, как я обращаюсь к вам: мой капитан.

— Я рад вам, путники, — признался капитан Бурбакис, подсаживая Вавилу на высокий борт судна. — А что же третий пассажир? Он молчалив?

— Отнюдь, — ответил третий, — Будьте так добры, найдите мне какой-нибудь предмет, благодаря которому я был бы заметен.

— Не подойдёт ли вам старая соломенная шляпа? — услужливо подал капитану сей предмет один из пассажиров.

— Благодарю вас, — растрогался низкорослый пассажир. — Меня зовут Жучинский. Казяв Хитинович Жучинский.

— Совершенно верно, — подтвердил Вавила, — Солидным именем он компенсирует недостаток роста.

— Невелика беда, — любезно отозвался капитан, — Пожалуйте в каюту, друзья мои.

— Как это мило, — заметил Ворон, — Мне нравится эта непринуждённость. Я начинаю думать, что наше путешествие пройдёт приятно.

Не стоит приводить всех дальнейших слов, которые они все с большим искусством рассыпали друг перед другом. Друзья в волшебной стране умеют произносить комплименты, когда желают. Не стоит также рассказывать, как хорошо, с каким комфортом они устроились в каюте. Нет также никакого сомнения, что все остальные, кто не заплатил так много денег за свой проезд, расположились с не меньшим удовольствием под небом. Путешествие обещало быть приятным.

Все трое славно расположились вокруг низенького столика со всевозможным угощением. Вавила развалился на шёлковой подушке, Ворон сел на коврик, а Жучинского осторожно посадили прямо с соломенной шляпой на скамеечку для ног. Сам сказочник сидел на широкой тулье. Туда ему подали вина в напёрстке и еды на пуговице.

— Однако, для хорошего путешествия да ещё в таком комфорте недостает лишь одной детали. — издалека начал Ворон, с чопорным видом склёвывая ягодку винограда.

Собеседники оторвались от трапезы и воззрились на него.

— Да, явно чего-то не хватает, — согласился кот, — я бы сказал: хорошей истории.

— Я бы сказал: сказки, — подтвердил Казяв Хитинович, едва видный на своей шляпе. — Господин Вещун, я слышал: вы специалист.

— Ой, что вы! Какой из меня рассказчик! Просто балуюсь от нечего делать.

Однако, долго не ломался, пока инициативу не перехватили.

— Короче, так, — начал Ворон, — Жила-была одна принцесса.

— Что? Так сразу? — удивился жук.

— Нет. Сначала они все куда-то ехали…

— Наверно, в Багдад. — предположил Вавила.

— Нет. — подумав, ответил Ворон. — Это был Париж. Дорога была дальней. Лошади шатались от усталости, и всё общество решило поискать ночлега.

— А как называлась сказка? — снова встрял Жучинский.

— Ну…

— Смелее, Вещун, — подбодрил его кот, — Здесь все свои.

— Вы не поверите, — с диким выражением лица признался Ворон.

— Мы привыкли к невероятным историям.

— Это история о пропавшем принце.

— О-оооо! — только и проронили сказочники.

В одной глухой нормандской деревушке, среди необразованных сограждан жил некий странный молодец. Скажите сами, за каким таким доходом лезть благородному портняжке в общество вульгарных свинопасов, горшечников и дровосеков? Как ни крути, дохода в этой деревушке нашему портняжке всё благородное его искусство не принесло ни на один дублон. Роскошные штаны из шёлка, вышитые золотом кафтаны, пышные жабо — всё это в деревеньке не ценилось. За целый день никто ни разу не заглянет в магазин парижской моды и передовых швейных технологий. Измучился портняжка наш и от отчаяния взялся поесть последний ломоть хлеба с маслом. Полил сверху кетчуп "Кальве", посыпал кубиком "Галина Бланка" и приготовился его засунуть в рот. Но не засунул, а поглядел в окошко. Там стара бабушка тащила на бесколёсной тележке гору свежего навоза. Тележка падала, качалась и роняла на дорогу большие комья этого бесценного добра, любимого в деревне превыше бархата и шёлка. Зрелище было настолько интересным, что портняжка отложил работу. А вышивал он шёлком пояс.