Роман Масленников: Декстер (Dexter). Жгут!

Лайла Турней: — Жизнь.

Декстер: — Ты отлично со всем справишься, надо только запомнить одну вещь: они боятся больше, чем ты.

Коди: — Неа, не боятся.

Декстер: — Боятся. Ты будешь все время смотреть на них, и если кто-нибудь из этих пап и мам сделает что-нибудь неприличное, пока ты стоишь на сцене…

Коди: — Будет ковыряться в носу?

Декстер: — Ты это увидишь в первую очередь!

Коди: — Да!

Декстер: — Вот в этом-то и сила.

Рита: — Да, конечно, Декстер пойдет с нами.

Декстер: — Еще бы я не пошел. Может, закажем что-нибудь аравийское? Например, песок или нефть?

Лайла Турней: — Кто-то снова выпил весь кофе?

Дебра: — Никто не выпивал весь кофе. Я выпила чашку, потом Деке, и так продолжалось пока, увы, совсем ничего не осталось!

Дебра: — А это еще кто такой — Лени Эшер?

Анхель Батиста: — Лени? Да он псих полный.

Дебра: — Но тут написано, что он жил рядом с Родриго и постоянно на него жаловался.

Анхель Батиста: — Да он на всех жаловался, он весь день торчал у окна и звонил каждый раз, когда хоть кого-то видел. Однажды позвонил и сказал, что облака какие-то подозрительные.

Дебра: — Извини, Деке, но она вульгарная! И бледная. В Майами не водятся бледные люди. Она вампир, совершенно точно. Вульгарный вампир с английскими сиськами.

Декстер: — Ты только что описала идеальную женщину.

Анхель Батиста: — Ты только посмотри: 1-е июня — миссис Холхэм выносила мусор, уронила бутылку и не подняла ее.

Дебра: — 17-е марта — самолет летит слишком низко.

Анхель Батиста: — Я тебе говорил — он безумен как мартовский заяц.

Декстер: Ты гораздо опаснее любых моих дурных привычек.

Декстер: Конечно, нужно добраться Хименеза. Но, с другой стороны, мертвецы молчат в отличие от пьяных истеричных женщин.

Декстер: Я не могу с ней жить, я не могу ее убить и она никуда не денется…

Рита: — С Лайлой все кончено?

Декстер: — Да, полностью и бесповоротно. Даже никогда ее не видеть — это уже слишком часто.

Дебра: — Лейтенант, я знаю, он ваш друг, и нам всем в этой ситуации достаточно хреново, но это игра Ланди.

Мария ЛаГуэрта: — Но он к тебе прислушивается. Ты — его правая рука.

Дебра: — Правая рука? Говорите как есть, на хер эвфемизмы. Да, хорошо, я с ним сплю, но это не значит, что он мне все рассказывает или прислушивается к моему мнению, так что не спрашивайте больше!

Мария ЛаГуэрта: — Ты спишь с Ланди?!

Сержант Доакс: — Я убиваю только на службе и только если вынужден.

Декстер: — Значит, если тебе за это платят, можно убивать без всяких сложностей?

Сержант Доакс: — Город платит мне за поддержание порядка.

Декстер: — Сержант, спешу вас удивить: мой кодекс требует куда более убедительных доказательств, чем ваши законы. Плюс за это не надо платить налоги. Честно говоря, я весьма выгоден.

Декстер: Отнять у человека жизнь — одно, а поддерживать ее, кормить кого-то — совсем другое…

Агент ФБР: — Вы проснулись?

Декстер: — А вы настоящие?

Рита: — Почему твой дом охраняют ФРБовцы?

Декстер: — Ну, ты же знаешь, что такое федеральное правительство — им лишь бы на что-нибудь списать расходы.

Мария ЛаГуэрта: Если тебе кто-то дорог, выбора — что делать — не остается.

Анхель Батиста: — Ты должен мне помочь: что обычно любят семилетние девочки?

Декстер: — Астер нравится CNN.

Анхель Батиста: — Да… Это немножко не то.

Декстер: Идея кодекса — это одно. Отличная идея, благородные мотивы, но реализация… Гарри увидел, кого он создал и не смог жить с этим знанием.

Сержант Доакс: — Эта хрень с твоим отцом… Если хочешь об этом поговорить…

Декстер: — О чем — об этом? О том, что моя жизнь — трагическая ошибка?

Сержант Доакс: — Ну, нам всем так кажется время от времени, мне тоже.

Декстер: — И что, когда тебе так казалось, ты тоже запихивал ногу в мешок для мусора?

Дебра: Прекрати вести себя как я. Ты — Бог, и не смей об этом забывать.

Декстер: Я вру всем, кого знаю, кроме своих жертв перед тем, как их убить. В таких условиях сложно добиться взаимопонимания.

Винс Масука: — Чувак, Морган права — ты должен вести себя как мужик! Любовь — это поле боя!