Роман Масленников: Дживс и Вустер (Jeeves and Wooster). Жгут!

— Он еще и трезвенник!

— О, Боже!

Меня не могут расстрелять на рассвете — я никогда не встаю так рано.

— И чем все закончилось?

— Не знаю. Зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в слова: “Никогда не хочу тебя больше видеть. Ни в этой жизни, ни в следующей, жалкий тупица!”

— Это пустяки.

— Просто поддержать разговор?

— Никогда не обращай внимание не на то, что говорит девушка в гневе, Это как Шекспир — звучит страшно, но ничего не значит"

— О Боже, Дживс, ты совершенно прав. Отправь телеграмму, отменяющую ту телеграмму.

— Я ещё не отправил эту, сэр.

— Шевелись, Дживс, отправь обе сразу!

Мне нравится Стефани. Ради нее я побегу даже в тесной обуви. Но ее категоричность в суждениях не украшает девушку.

Дживс, я чувствую, будто по моей спине бегают многоножки, приглашая всех родных и знакомых.

Не хочется раскрывать тебе глаза, но дядя изначально был злым и раздражительным. Это говорила даже его повитуха.

— Почему ты не стащишь эту статуэтку сама?

— А вдруг меня поймают?

— Что еще Вы можете выкинуть, Вустер?

— Не знаю. И никто этого пока не знает.

— Знаешь, я хотел бы иметь дочь. Интересно, как это можно сделать?

— Женитьба, сэр, думаю, первый шаг для того, кто хочет подвергнуть себя такому испытанию.

— У меня сегодня свободный вечер, сэр. Я хотел бы провести его с интересной книгой.

— А ты не можешь провести его с интересной собакой?

Кстати, о пыли, Дживс. Я не ошибаюсь, у тебя ведь сегодня День рождения?

— Думаешь, я хочу жениться на этой проклятой женщине??

— Что???

— Конечно, хочу.

Никогда не рано выпить стаканчик бренди.

Они слишком веселые, они не могут быть трезвыми.

— Я сказал, что еду в Нью-Йорк, и они принесли мне эту шляпу.

— И никто не произнес при этом слово карнавал или маскарад, сэр?

— Разве тебе не надо купить эти машины, прежде чем продавать?

— Мудрое замечание.

— Так-так-так.

— Такай на себя, старушка.

— Я привык заботиться о себе сам.

— Как только может измениться человек за одни сутки.

— Дети — это прекрасно. Дети всегда хотят есть. Они никогда не скажут: «Фу, ты нам больше не нравишься. Мы не будем есть твое горячее».

Когда мы были еще детьми, она называла меня своим маленьким любовником.

— Гениальная идея, сэр.

— Вустеры все гении. Как ты этого раньше не заметил.

— Кто же она?

— Не стоит произносить вслух имя любимой женщины.

— Стоит, если ты не хочешь, чтобы я размозжил тебе голову.

Моя жена увлеклась скачками, поэтому я сейчас покупаю конюшню.

Я всегда был за свободу слова, но не намерен выслушивать эти оскорбления.

— И где ты познакомился с ней?

— На втором этаже автобуса, я влюбился, взял ее адрес и через пару дней купил бороду и пошел знакомиться с ее семьей.

— Ты не знаешь, где мне взять 50 фунтов?

— Заработать?

— Берти, нет. Я должен придумать другой способ.

Я видел ее фотографию, Дживс. Возможно, у нее золотое сердце, однако меня поразило то, что у нее золотой зуб.

— Тетя Делия! Привет, старая родственница!

— Привет, молодой балбес.

— Ты трезв?

— Как судья.

— Ты слышал о ней?

— Что-то слышал, но не читал.

— Читал бы, если бы был женщиной.

— Товарищ Батт мечтает о революции так же, как и вы.

— Товарищ Вустер мечтает только том, чтобы фаворит сдох на скачках, если он на него не поставил.

— Не знаю, что ты делал с плитой, товарищ Дживс, но я не могу зажечь газ.

— Это электричество, сэр.

— Надо сказать, ты хорошо держался Дживс. Откуда ты столько знаешь про революцию?

— Надо знать все о кознях дьявола, сэр.

— Дживс, почему просьба о небольшом одолжении для тети Делии внушает мне ужас?

— Опыт, сэр.

— О, Берти! Мне нужно, чтобы кто-нибудь переворачивал страницы.

— Пойду поищу кого-нибудь.