Роман Масленников: Теория лжи (Lie to Me). Жгут!

Кэл Лайтман: Согласно статистике, в среднем люди лгут три раза за десять минут разговора. И это обычные люди. Мы не проводили исследования среди тех, кто планирует взорвать негритянскую церковь — результаты были бы другими.

Кэл Лайтман: Взгляните еще раз: презрение. Маленький совет: увидите такое на лице мужа или жены, знайте — вашему браку конец, поверьте.

Кэл Лайтман: Эмоции проявляются одинаково и у домохозяйки, и у террориста-самоубийцы. Правда написана на наших лицах.

Джиллиан Фостер: — Звонили от премьер-министра Узбекистана — они хотят, чтобы мы дали лекцию их чиновникам.

Кэл Лайтман: — Пусть перезвонят, когда у них будет Конституция. Настоящая.

Джиллиан Фостер: Часто вопрос не в том, лжет ли кто-то, вопрос в том, почему.

Помощник прокурора: — А я думал, что все отводят глаза, когда лгут.

Кэл Лайтман: — Нет, это миф. Обычно люди поддерживают зрительный контакт. Хотят знать, верите ли вы их лжи.

Кэл Лайтман: Да-да, и руки подальше от носа. У мужчин там возбудимая зона, которая чешется, когда мы что-то скрываем.

Риа Торрес: — Всегда говоришь правду?

Илай Локер: — Всегда.

Риа Торрес: — И как ты в постели?

Илай Локер: — Так себе.

Риа Торрес: — Так себе — это лучше, чем обычно.

Кэл Лайтман: Мы все платим за секс так или иначе. Проститутки хотя бы сразу называют цену.

Кэл Лайтман: Язык тела не врет, даже если тело уже в могиле.

Кэл Лайтман: — Правда делает тебя свободней.

Джиллиан Фостер: — Кстати о правде, у тебя еще осталась та записка? Заберу ее к себе в кабинет.

Кэл Лайтман: — Ты прямо как хомяк, тащишь все в нору.

Риа Торрес: — Вы врете напарнику про ее мужа, врете людям, которые нас наняли. Во что же теперь верить мне?

Кэл Лайтман: — Верь в то, во что захочешь, так поступают все остальные.

Кэл Лайтман: — Что видишь?

Джиллиан Фостер: — Скептичного эмоционально отстраненного ученого, одержимого гримасами.

Кэл Лайтман: Неприятная правда, человек смертен, усы у женщины — три вещи, которые все игнорируют.

Риа Торрес: — Вы хотите сказать, я считаю его виновным потому, что я женщина?

Кэл Лайтман: — Я, Дарвин и две тысячи лет эволюционной биологии.

Джиллиан Фостер: — Думаю, доктор Лайтман хочет сказать, что нельзя позволить стереотипам влиять на суждения.

Кэл Лайтман: Сплошные ошибочные суждения. В этом проблема талантливых людей — они многое пропускают.

Джиллиан Фостер: — Радикальная честность — это когда говоришь все, что приходит в голову?

Илай Локер: — А как иначе быть честным?

Кэл Лайтман: Такова природа человека — если есть кнопка, надо нажать.

Кэл Лайтман: Отсутствие эмоций так же важно, как их наличие.

Риа Торрес: — Спасибо. Я увидела тебя с лучшей стороны.

Илай Локер: — А я никогда не спал с латинской женщиной.

Риа Торрес: — Не наглей.

Джиллиан Фостер: — Пельмени с курицей?

Кэл Лайтман: Нет, спасибо, я не ем мяса, которого не вижу.

Кэл Лайтман: Генеральный директор, а врать не умеет.

Риа Торрес: — Вы накачали ее валиумом, чтобы она соврала?

Кэл Лайтман: — Факты не должны мешать истине.

Илай Локер: Русские шпионы? Что дальше? Duran Duran, штаны-парашюты? Обожаю восьмидесятые.

Эмили: — Эй, ты это видел?

Илай Локер: — А, эти фото, наверное, были сделаны в восьмидесятых. Твой отец был тогда в Марокко, доказывал свою теорию об универсальности эмоций.

Эмили: — Теорию? Смеешься? Он укурен.

Илай Локер: — Точно. В полной укурке.

Илай Локер: — Ну, тебе 15. По статистике это лучший возраст для алкоголизма, наркотиков, венерических заболеваний…

Эмили: — Да уж, ты знаешь, как убить дух бунтарства.

Илай Локер: — С другой стороны, по статистике, ты, скорее всего, погибнешь в автокатастрофе, когда за рулем будет какой-нибудь твой друг.

Кэл Лайтман: — Ничего себе, 94 процента. Ощутимый прогресс. Интересно, что изменилось?

Риа Торрес: — Я скажу только одно — ее убили за день до того, как она сдала этот тест.