Леонид Барац - Мексиканские негодяи

- Ну, хорошо, извини… Тогда давай купим вот эту шубу из искусственного меха.

- Что ты говоришь, Мария! Знаешь, сколько искусственных животных погибло, чтобы из них сшили эту шубу? Каких-нибудь искусственных песцов или искусственных кроликов? А ведь они могли бы сейчас бегать по искусственным полям, щипать искусственную травку, искусственно размножаться, воспитывать искусственных детей!…

- Антонио, я же всего этого не знала! Давай тогда, хотя бы, купим мне куртку на синдипоне.

- Ты поражаешь меня, Мария! Разве ты не знаешь, что синдипон – это птица, которая водится в основном в Китае, и именно ее пухом набивают эти куртки? И сейчас она там без пуха мерзнет… и вымирает.

- Ну, хорошо, Антонио, ты мне все объяснил. Давай тогда, хотя бы, купим спички, чтобы было чем зажечь газ в нашей квартире…

- Я не верю своим ушам! Знаешь, сколько деревьев было уничтожено, чтобы…

- Хорошо, хорошо, Антонио, я все поняла. А зачем же мы пришли в магазин?

- Купить мне текилу.

- А тебе не жалко кактусы, из которых она делается?

- Нет, Мария. Кактусов очень много, и становится все больше, так что скоро они вытеснят все живое, включая людей.

- А что же делать?

- Нужно бороться. Я каждый день уничтожаю несколько кактусов путем выпивания текилы. Может быть, я даже паду на этой войне… и засну. Если это случится, обещай мне накрыть меня одеялом и поставить рядом тазик.

- Антонио… Антонио…

- Что, Мария?

- Мне плохо.

- Сама виновата, Мария. Не надо было так напиваться на дне рождения у этого негодяя Родригеса.

- Но ведь ты же сам мне говорил «выпей, от ста грамм ничего не будет».

- Так ты же выпила четыреста!

- Ну, я подумала, что если от ста ничего не будет, то от следующих ста тоже не будет. И от следующих.

- Мария, теперь ты понимаешь, как мне бывает тяжело каждое утро? Ведь я пью не только первые и следующие сто, но и еще следующие восемь – десять – двенадцать.

- Но ведь ты мог бы не пить.

- Невозможно, Мария. По статистике, на каждую мексиканскую семью приходится восемь литров текилы в год. И как от них отказаться? А если бы их не выпивал я, их бы пришлось пить тебе. И что бы тогда с тобой было?

- Ах, Антонио, спасибо тебе, что ты спасаешь меня… Подожди, но ведь ты выпиваешь гораздо больше восьми литров в год.

- Правильно. Ведь эти восемь литров приходятся не только на такие семьи, как наша, но и на семьи, в которых есть старики, дети и беременные ими женщины. Представляешь, если бы им пришлось все это пить?

- Да, Антонио, ужасно.

- А еще я улучшаю средний показатель Мексики в этом вопросе, чтобы Россия и Ирландия не вырвались вперед.

- Я поняла, ты, как всегда, молодец… а мне, как всегда, плохо. Что мне делать?

- Выпей сто грамм текилы.

- Анто… (захлебывается). Ты что?!

- Тогда я. Твое здоровье, Мария.

- Антонио!

- Да, Мария.

- Смотри, интересная заметка. Здесь пишут, что церковь требует запретить демонстрацию фильма «Код Да Винчи». А в некоторых странах даже уже запретила.

- Безобразие! На месте этих кинематографистов я бы объединился и потребовал запретить церковь.

- Нет, это не получится.

- Почему?

- Это очень давний и очень раскрученный брэнд. У них недвижимость по всему миру. А вспомни, сколько у них было громких рекламных акций – крестовые походы, инквизиция, миссионерские войны, продажа индульгенций.

- А зачем тогда они сейчас занимаются такой ерундой?

- Так это очередная рекламная акция. Они же должны время от времени напоминать о себе.

- Тогда их можно понять. Но, а если человек хочет пойти на фильм, а фильм запрещен, как, например, в Белоруссии, то что ему делать.

- Пусть идет в церковь, там ему объяснят, почему он не хочет идти на этот фильм. Кстати, впечатление он получит не меньшее, потому что фильм, говорят, так себе.

- Смотри, Мария, какой у нас получился интеллектуальный разговор. Неужели я сегодня так и не напьюсь и не буду гоняться за тобой со сковородкой?

- Конечно, будешь, Антонио, но в следующих сериях. А эту все равно никто не слушает, потому что все ушли смотреть «Код Да Винчи».

- Мария!

- Да, Антонио.

- Я долго думал, присматривался к тебе, все взвесил… и вот что я хочу тебе сказать: выходи за меня замуж.

- Ой, Антонио, но я же уже замужем…

- Как? Кто этот негодяй, посмевший опередить меня и жениться на тебе, толстой усатой дуре, матери моих негодяев-детей?

- Ты.

- Что я?

- Ты тот самый негодяй, посмевший.