Арье Барац: Хартия сексуальной свободы

Корректор Олеся Шевцова

Дизайнер обложки Лия Барац-Аруш

© Арье Барац, 2022

© Лия Барац-Аруш, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0055-1564-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вирус бродит по планете, вирус марксизма. Не берусь судить, какая по счету волна этого интеллектуального патогена поражает сегодня мозги просвещенных народов, равно как и какова вирулентность его нынешнего штамма, но считаю важным подчеркнуть его выраженно сексуальный характер.

Не переставая атаковать также и другие свои традиционные цели, последняя версия этого вируса в значительной мере фокусируется на разрушении традиционной семьи.

На протяжении всей своей истории марксистский вирус многократно мутировал, однако основные его формы были заданы «Манифестом коммунистической партии».

В этом документе с одной стороны провозглашалось, что «коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности»; а с другой вскользь указывались еще три препятствия на пути к «бесклассовому обществу»: семья, отечество и религия.

«Уничтожение семьи! Даже самые крайние радикалы возмущаются этим гнусным намерением коммунистов… Нет ничего смешнее высокоморального ужаса наших буржуа по поводу мнимой официальной общности жен у коммунистов. Коммунистам нет надобности вводить общность жен, она существовала почти всегда…

Далее коммунистов упрекают, будто они хотят отменить отечество, национальность.

Рабочие не имеют отечества. У них нельзя отнять то, чего у них нет… Национальная обособленность и противоположности народов все более и более исчезают уже с развитием буржуазии, со свободой торговли, всемирным рынком… Господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение.

Нам скажут: «Коммунизм же отменяет вечные истины, он отменяет религию, нравственность, вместо того чтобы обновить их…» Коммунистическая революция есть самый решительный разрыв с унаследованными от прошлого отношениями собственности; неудивительно, что в ходе своего развития она самым решительным образом порывает с идеями, унаследованными от прошлого» 1 1 К. Маркс, Ф. Энгельс. «Манифест коммунистической партии», 1848. URL: https://www.marxists.org/russkij/marx/1848/manifesto.htm .

Три этих дополнительных препятствия на пути к грядущему «царству свободы» были сметены наряду с частной собственностью уже первым коммунистическим валом, обрушившимся на Россию в 1917. Советская власть не только национализировала все предприятия, не менее беспощадно она расправилась также с религиями и национальными движениями.

Институт семьи пострадал существенно меньше, однако в первые годы советской власти свободная любовь виделась само собой разумеющимся завоеванием Октября.

Следует отметить, что представление о характере и форме этой любви не было единым, а сами расхождения по этому вопросу можно было бы назвать гендерными. Ветераны движения предпочитали «возвышенно-феминистскую» трактовку сексуальной революции, молодежное звено ― «низменно-маскулинную».

Так в статье «Дорогу крылатому Эросу!» (1923) Александра Коллонтай формулирует «возвышенную» альтернативу брака, которую она узрела в «любовно-товарищеских переживаниях», основывающихся на трех пунктах:

«1) равенства во взаимных отношениях (без мужского самодовления и рабского растворения своей личности в любви со стороны женщины), 2) взаимное признание прав другого, без претензии владеть безраздельно сердцем и душою другого (чувство собственности, взращенное буржуазной культурой), 3) товарищеская чуткость, умение прислушаться и понять работу души близкого и любимого человека (буржуазная культура требовала эту чуткость в любви только со стороны женщины).

Но, провозглашая права «крылатого Эроса» (любви), идеология рабочего класса вместе с тем подчиняет любовь членов трудового коллектива друг к другу более властному чувству – любви-долгу к коллективу» 2 2 А. Коллонтай. «Дорогу крылатому Эросу!», 1923. URL: https://www.marxists.org/russkij/kollontai/winged_eros.htm .

Между тем, куда более широкое распространение получила мужская версия «свободной любви», свидетельства о которой в изобилии сохранились в критических оценках тех же представителей феминистской линии.