Джангар

Исполина с седла сорвал,

На вершину горы швырнул.

Аранзала назад повернул

И Нярин Улана догнал.

В великана пику вогнал.

Тот припал головою к земле,

Еле-еле держась на седле.

Ухватив его за улву

И к себе прижав до поры,

Алый Хонгор, подобный льву,

Поскакал на вершину горы.

В это время прекрасный Мингйан

Прибыл в свой богатырский стан,

Где сидели Джангровы львы.

Он сошел у ворот бумбулвы,

Распахнул двенадцать дверей,-

Зачастил колокольчиков звон...

Восседал на престоле нойон,

Слушал песню богатырей.

И Мингйан, отвесив поклон,

Джангру знамя врага преподнес.

Тут закричала Джангрова рать:

"Видимо, Хонгор в борьбу вступил!

Как же нам быть?

На врага пойдем –

Нас разгромит мангасская рать.

Если же мы на врага не пойдем –

Можем Хонгра мы потерять".

Колебались Бумбы сыны,

Обсуждали дело войны,

Спорили, гудели там,

Так прошло три недели там,

Но к соглашенью бойцы не пришли.

Биться за честь родной земли

Джангар повелел наконец!

Сев на рыжего жеребца –

Это был Аранзала отец –

Выехал Джангар Богдо из дворца

И шесть тысяч повел за собой

Истинных, смелых богатырей.

Ратники мчались мысли быстрей.

Пестро-желтый стяг боевой

С украшениями на древке

Реял у знаменосца в руке.

Хонгор, края бессмертного сын,

С целым войском сражался один.

Бил врагов неустанно он.

На Догшон Мангна-хана он,

Как на жертву алчущий лев,

Наконец, напал, осмелев.

Отпрянул от Хонгра Мангна-хан,

И глянул на Хонгра Мангна-хан,

И, назад отодвинув шлем,

Обнажил он могучий лоб.

Хонгор ударил мечом сплеча,

В лоб угодил,- глядит: от меча

Брызги пламени летят,

И в четыре пальца длиной

Отломился кусок стальной.

Но не сдвинулся Мангна-хан,

Не почувствовал великан

Прикосновенья меча ко лбу.

Хонгор тогда прекратил борьбу,

Аранзала назад повернул.

Но Догшон Мангна-хан натянул

Свой закаленный, зеленый лук,

Величиною с косяк дверной,

И стрела полетела вдруг

И вонзилась в хребет спинной.

Хонгор наземь свалиться мог,

С конского крупа уже сползал,

Но скакун исполину помог,

Быстро унес его Аранзал

И примчал на вершину вновь.

Хонгор выбрал глубокий лог,

С Аранзала сошел и лег

Извергая горячую кровь.

Прибыл с войском Джангар-нойон,

Остановился перед горой...

В левое стремя отвесил поклон

Савар, Тяжелорукий герой,

Сидя на Лыске своем, попросил:

"Я нахожусь в расцвете сил,

Лыско - в расцвете быстроты.

Вашей жажду я доброты:

Разрешите мне, Джангар, сейчас

Мангна-хана коснуться рукой!"

Вновь попросил и в третий раз,-

Джангар не вынес мольбы такой

И на хана позволил напасть.

Савар поднял свой пестрый бердыш,

Свой десятиострый бердыш,

Излучавший десять пламён,

Рассекавший ханов племён,-

И бросился наперерез врагу.

Но Мангна-хан на всем бегу

Остановиться решился вдруг.

Это - воистину смельчак!

Отодвинул назад шишак,-

Мощный лоб обнажился вдруг:

Был теперь под ударом он!

Савар молвил: "Время - мое!"

(Слыл героем недаром он.)

Встал, опершись на стремя свое,-

Прямо в лоб угодил бердышом!

Но Мангна-хану бердыш - нипочем,

У Мангна-хана сила своя!

Только пламени брызги летят,

И расплющены лезвия.

Савар Лыску погнал назад,

Чтобы спрятаться в лоне горы.

Но героя на склоне горы

Мангна-хан свирепый нагнал,

Меж лопаток секиру вогнал,-

Заскрипел спинной позвонок.

К счастью, Лыско был быстроног,

Савра, чуть живого, унес

И примчал его на утес,

Где могучий Хонгор лежал,

Где живучий Хонгор лежал.

И двенадцать богатырей

Тороками своих коней

Вытащили из Хонгра стрелу.

Разом ухватистый Хонгор встал,

Джангра приветствовать поспешил.

Сын Булингира, славный Санал,

Так повелителю доложил:

"Совершенства когда, наконец,

Зрелой жизни достиг мой отец,-

Булингира я сына лишил,

И нойоншу, несчастную мать,

Как бурханы, прекрасную мать,

Я достойных поминок лишил.

Дорогую жену свою

Я супруга нежданно лишил,

И родную страну свою

Я разумного хана лишил,

И за вами последовал я.

И ни разу не сетовал я.

Так позвольте же мне метнуть

Крепкий дрот Мангна-хану в грудь!"

"Хорошо!"- повелитель сказал.

Натянул катаур Санал,

На коне помчался вперед

И метнул золоченый дрот.

Извернулся чалый Манзан,

Ловкий сделал он поворот,-