Коллектив авторов - Памятники византийской литературы IV-IX веков

Аравий Схоластик (около 550 г.). АР, 16, 314.

Македоний Консул (около 550 г.). АР, 11, 380 — ответ на предыдущую эпиграмму Аравия. Стих 5 — «Илиада», 8, 69.

АР, 16, 39 — Ивер — нынешняя Грузия; Солим — Иерусалим; агаряне — арабы.

Дамаский Философ (460–540 гг.). АР, 7, 553 — ср. латинскую эпитафию CI, 10. 4917:

АР, 9, 787; 7, 679.

Диоген, епископ Амиса (VI в.). АР, 7, 613 — эпитафия племяннику Диогену. Хоровод святых — христианский храм.

Перевод выполнен по изданию; АР, vol. I–II.

В V книге Палатинской антологии собраны любовные эпиграммы. По общему признанию, это лучшие эпиграммы Агафия. Из общего количества написанных им эпиграмм (108) четверть (25) по сюжету относится к этой книге.

Пафия — одно из имен Афродиты. Сравнение красоты героини с красотой Афродиты и даже предпочтение первой — одно из излюбленных общих мест в позднейшей поэзии и прозе — ср. роман Никиты Евгениана (XII в.) «Дросилла и Харикл» (кн. 6, стих 621 и след.), поэму Мусея (V в.) «Геро и Леандр», 68 и др.

Агафий использует сходство имен своей героини и дочери мифического царя Миноса, которую, когда ее покинул Тезей, взял в жены Вакх.

Одна из античных примет: более сильный нагар светильника предвещает дождь (Вергилий. Георгики, I, 392; Аристофан. Осы, 260).

Одна из местных этиологических легенд рассказывает о любви девушки Геро из Сеста и юноши Леандра из Абидоса (эти города расположены друг против друга на противоположных берегах Геллеспонта). Леандр по ночам переплывал пролив, а Геро указывала ему путь, выставляя на городской башне факел. Но однажды ночью поднялась буря, и отважный пловец утонул. Это поэтическое сказание привлекло внимание многих поэтов в позднеантичное время (Овидий. Героиды. Послание 18 и 19); рассказ о Геро и Леандре, возможно, входил в «Причины» Каллимаха; упоминают эту легенду Силий Италик, Лукан, Марциал, Антипатр Македонский и Антипатр Фессалоникский (в эпиграммах). На эту тему в византийскую эпоху составлен центон из Гомера (Павел Силенциарий, Иоанн Цец, Никита Евгениан); в новое время этот сюжет обрабатывался в различных жанрах: Шиллер (баллада «Геро и Леандр»), Грилльпарцер (драма «Волны моря и любви»), Гельдерлин (стихотворение «Геро и Леандр»), Байрон (поэма «Абидосская невеста»). Агафий обращается к нему дважды: в этой эпиграмме и в своей «Истории» (V, 12).

Гефест — бог огня и металлургии, супруг Афродиты. Ночник был, видимо, металлический и поэтому принадлежал Гефесту.

Головная повязка и сетка для волос — украшения замужних женщин.

Питталак — историческое лицо, упоминаемое в речи Эсхина (IV в. до н. э.) «Против Тимарха». Здесь — в значении развратник.

Самая длинная эпиграмма пятой книги Палатинской антологии (24 строки). Эпиграммой может быть названа только условно, это целая новелла в элегических дистихах, свидетельствующая о трансформации жанра в византийское время. Несколько ироническое отношение автора к любовным победам героя выражается в применении им чисто военных терминов.

Трудно предположить, что Агафий совершает жертвоприношения, о которых говорится в эпиграммах этой книги. Скорее он просто использует традиционный жанр посвятительных эпиграмм, не ощущая (как и многие другие его современники) несоответствия этих языческих обрядов официальному ритуалу христианской церкви.

О любви Пана к нимфе Эхо говорится во многих эпиграммах Палатинской антологии (напр., в следующей 87), а также у эллинистического поэта Мосха (идиллия VI) и в других литературных источниках.

Приписывается Агафию Планудом. Иногда эту эпиграмму трактуют аллегорически, подразумевая под Паном одного из друзей автора, который покинул общество товарищей из-за любви к девушке.

Седьмая книга Палатинской антологии содержит один из древнейших видов эпиграмм — надгробные. В поэтическом наследии Агафия они занимают второе место после любовных. Он преодолевает узкие рамки эпитафии, внося большое разнообразие в форму эпиграмм (здесь и диалог, и монолог умершего, и речь прохожего, обращенная к нему, и трогательное повествование). Некоторые из этих эпиграмм, написанные по поводу смерти знакомых автору лиц, даже близких родственников, могли быть действительно вырезаны на их могильных памятниках, другие относятся к событиям давно минувшим и представляют чисто литературные опусы.