Ду Фу - Ду Фу. В переводах разных авторов

О чем же они говорят?

Ключ к пониманию смысла этих строк видят в начальном восклицании: "Прошу, смотри!". Эти cлова в китайском языке могут употребляться как восклицание вообще. И тогда получается такой смысл: "Смотри, пожалуйста! Видел я, как луна освещала камни среди цветущих глициний и плюща, и вот вижу, как она освещает султаны тростников и мисканта".

Речь идет, следовательно, о движении времени. Но о каком времени - ближайшем, т. е. о минувшем лете и наступившей осени, или о более отдаленном?

Упомянутый уже Цянь Цянь-и считает, что камни, о которых говорится в этой строке, - это не камни на склоне горы, это декоративные камни в саду, разбросанные среди вьющихся растений. Это - картина сада поэта в Чанъане. Следовательно, упоминание об этих камнях здесь - то же "родных садов сердце", которое появилось в предыдущем стансе. Иначе говоря, в двух последних строках - смещение времени и места, а еще точнее - два плана: один - связанный с картиной, находящейся перед глазами, другой - независимый от данной конкретной действительности, входящий в другую действительность - сознание поэта.

Тысяча домов внутри горных укреплений... мирно

утреннее солнце.

День за днем в башне над рекой... сижу на средине

подъема.

Второй день ночующие рыбаки... все еще плывут

и плывут.

Начало осени... ласточки хлопотливо летают

и летают.

Куан Хэн представлял доклады... заслуги его

показались малы.

Лю Сян передавал "цзины"... по желанию сердца

не вышло.

Одновременно учившиеся со мной молодые люди...

в большинстве не на низких постах.

В Улине одежды и кони их... само собой легки,

тучны.

Первая строфа третьего станса такая же, как и в двух предыдущих: в ней дается описание картины, наблюдаемой поэтом. На этот раз - картина утра.

Рисуется эта картина как бы сверху: "с башни над рекой", как назвал поэт свой домик с надстройкой-мезонином. Расположен этот домик на высоком берегу, на склоне горы, и из него хорошо видно все вокруг: домики, разбросанные внутри стен горного укрепления; солнце, мирно освещаюющее все окружающее; река, а на ней - челны рыбаков, уже второй день раскинувших на берегу свой стан. Всюду мелькают в хлопотливом полете стрижи.

Во второй строфе - уже другое. Звучат имена Суан Хэна и Лю Сяна.

Имена эти хорошо известны людям, читавшим старые исторические сочинения или слышавшим рассказы из них. Куан Хэн - чиновник, находившиийся на службе у Юаньди (48-33 гг. до н. э.), одного из императоров Ханьской династии; Лю Нян - ученый, служивший в царствование Чэнди 32-6 гг. до н. э.). Речь идет, следовательно, о двух известных людях далекого прошлого - I в. до н. э. Известно и почему имена этих людей остались в истории. Считалось, что "доклады", т. е. советы и предложения, Куан Хэна принесли пользу правлению, а он сам достиг высокого положения, к чему стремился тогда всякий государственный деятель. Лю Сян работал над цзинами - древними сочинениями, считавшимися источником государственной, общественной и человеческой мудрости; он "приводил их в порядок", т. е. вел работу текстолога и редактора. Основную часть работы он успел произвести и, умирая, передал драгоценные цзины своему сыну для бережного хранения и для продолжения работы; это означает, что ему удалось то, что в те времена жаждало сердце каждого ученого: передать свои труды, а с ними и свою работу, свою традицию, свою школу, как сказали бы мы, в руки достойного и верного хранителя и продолжателя.

Зная это, мы не можем сразу понять слова Ду Фу: он говорит: заслуги Куан Хэна показались его правителю малы, у Лю Сяна не вышло так, как он хотел. Что же, Ду Фу спорит с историческими источниками, утверждает обратное тому, что они говорят?

Этого никак быть не могло. Ду Фу с историей своей страны знаком был и судьбу этих двух людей знал. Как же объяснить такое противоречие?

Ключ к пониманию этих строк дает третий стих - слова "одновременно учившиеся со мной молодые люди в большинстве своем не на низких постах". Речь идет, следовательно, не о давнем прошлом, а о времени самого поэта.

Следует правильно понять эти слова. Это не простая констатация факта: в нее вложено порицание, осуждение.

В последнем стихе строфы говорится, что преуспевшие в жизни бывшие товарищи поэта разъезжаются в Улине, красивом месте к северу от столицы, на тучных конях и в одеждах из легких, т. е. дорогих, мехов. Выражения "тучные кони" и "легкие меховые одежды" идут из "Луньюя" и употреблены здесь неспроста.