Array Имруулькайс - Арабская поэзия средних веков

Когда ярится ураган, халифа голос тверд:
«Со мною, ветер, не борись, не заводи вражды!»

Ему подобных не найду. Родители его
И благородством выше всех, и отпрыском горды.

Прожита жизнь. Я не видел счастливого дня.
Нет ничего, кроме бед, — у тебя, у меня.

Что будет завтра, не знаю. Сегодняшний день
Празднуй, довольствуясь малым, смиренье храня.

Смерть приготовила стрелы в колчане своем,
Цели для них выбирает в молчанье глухом.

Мы — обреченные. Нет избавленья от стрел.
Зря суетимся, напрасно по свету снуем.

Завтра, быть может, в Ничто откочую, мой друг.
Так для чего ж на верблюда наваливать вьюк?

Стоит ли деньги копить, выбиваясь из сил,
Стоит ли гнуться под грузом позора и мук?

Те, для кого надрывался без устали я,
Кто они? Дети и внуки, родные, семья.

В землю отца положили — и дело с концом.
Что им, беспечным, печаль и забота мож

Все, что для них накопил ты за множество лет,
То ли на пользу пойдет, то ли будет во вред —

Ты не узнаешь. Так празднуй сегодняшний день.
Время уйдет, и назад не вернешь его, нет.

Правит всевышний мирами по воле своей.
Смертный, смиряйся. Избегнешь ли доли своей?

Бог наделяет удачей одних дураков,
А мудрецы изнывают в юдоли скорбей.

Терпи беду любую, крепись — недолог век.
Никто из нас не вечен. Ничтожен человек.

Несчастья в этом мире бесчисленней песка.
Везде людская доля бесславна и горька.

Да можно ли на свете счастливого найти?
Таких, как мы, без счета на горестном пути.

Тоска и униженье — удел земных дорог.
Найду ли утешенье в тебе, единый бог?

О Рашид! Справедливы твои повеленья.
Благородный, спаси меня, жду избавленья.

Да не знаешь ты козней завистников злобных!
Ты великий, тебе я не видел подобных.

Помоги! Я в темнице, в объятиях страха.
Помоги! Я молю тебя, словно Аллаха.

Каждый день в заточенье меня убивает,
А свобода — то рядом, то прочь убегает.

День за днем безнадежно уносятся годы.
Я, наверно, умру, не дождавшись свободы.

Я ночи провожу без сна, меня подушка обжигает.
Душа изнывшая моя лишь от рыданий оживает.

Сюда бессонница пришла — незваный, нежеланный гость,
Сидит у ложа и меня ежевечерне ожидает.

Невольник, расплатился я за горькую любовь к тебе.
Найду ль кого-нибудь еще, кто этой доли пожелает?

Ей, не верящей мне, скажи:
Мое сердце в огне, скажи.

То не бог испытал меня,
Злобный рок истерзал меня.

Разум мой охватила тьма.
Исцели, не своди с ума!

Исстрадаюсь, отчаюсь я,
За себя не ручаюсь я!

Живи, пока живется, вкушай покой блаженный.
Твоим дворцам высоким нет равных во вселенной.

Едва проснешься утром — отказа не встречаешь
Желанию любому иль прихоти мгновенной.

Но в час, когда охватит тебя предсмертный холод
И затрепещет сердце под оболочкой бренной,

Внезапно ты прозреешь, и вся земная радость
Покажется ничтожной, бесплодной и презренной.

Бывало, вспомню о тебе — и на душе светло.
Теперь в печали и тоске рыдаю, вспоминая.

Бывало, радостно спешил к тебе я во дворец.
Теперь к могиле прихожу, где прах и пыль земная.