Array Имруулькайс - Арабская поэзия средних веков

Когда, почуяв гостя, пес залает у дверей,
Они на мать свою шипят: «Залей огонь скорей {74} 74 …залей огонь скорей… — То есть постарайся скрыть следы становища, дабы блуждающий в пустыне путник не забрел в гости и хозяева не должны были дать ему пристанище и накормить его. !»

Они, забыв завет отцов, за родичей не мстят
И в день набега взаперти, как женщины, сидят.

Они из дому — ни на шаг! И бьюсь я об заклад,—
Они бы спрятались в кувшин, когда б не толстый зад!

И, выпив, мы дружно почили, забыв впопыхах
Смиренно покаяться в наших ужасных грехах.

Три дня это длилось, а утром, без всяких чудес,
К нам бренного духа останки вернулись с небес.

Так ожили мы, удивляясь, что в этакий час
Не тащит в судилище ангел разгневанный нас.

Вокруг собирался народ — кто ругал, кто жалел,
А мы приходили в себя от свершившихся дел.

Не скрою, приятно мне смерть принимать от вина,
Но жизнь! — ах, стократ мне милее она!..

Страдаю я в тиши ночной, и ты страдаешь тоже,
И под счастливою луной печально наше ложе.

На свете не было и нет, клянусь, несчастья хуже:
О прежней плачу я жене, а ты — о первом муже…

Бездушный рок разъединил меня с возлюбленной моей.
В пустыне сердце я вспоил надеждой на свиданье с ней.

В постылой тьме своих ночей не знаю праведного сна.
Тоска моя все горячей. Но встреча вряд ли суждена.

Душа разлукою больна, растет недуг опасный мой.
Любовь — беда, но лишь она спасает от себя самой.

Покуда не помог Аллах, себе помочь я не могу.
Во всех своих земных делах пред ним, наверно, я в долгу.

Но, после бога, мне помочь оборониться от обид
И все преграды превозмочь — сумел великий аль-Валид.

О правоверных властелин, владыка жизни, мой халиф,
Здесь, после бога, ты один и всемогущ, и справедлив!

Ты — ставленник Аллаха, ты даруешь влагу в знойный час
Она влилась в сухие рты, когда измученных ты спас.

Ты доискался до причин и смуту жалкую пресек,
В которой женщин и мужчин губил бесчестный человек.

Не зря сверкал сирийский меч, его приспешников разя.
Их головы слетели с плеч. Иначе действовать нельзя.

Зато непобедим твои стан. Зато превыше туч и гор
Абу аль-Аса и Марван {77} 77 Абу-ль-Аса и Марван… — Халиф Валид принадлежал к так называемой марванидской ветвн Омейядов и вел свое происхождение от Абу-ль-Аса ибн Умайи; среди его предков был халиф Марван I (684–685). воздвигли гордый твой шатер.

И всадники в тени его не зря устроили привал —
Сынам народа своего ты счастье щедро даровал.

Твои дары, о мой халиф, дошли теперь и до меня,
Восторгом душу окрылив, печаль постыдную гоня.

В твой край стремится мой верблюд, и крутизна горы Биран
Для стройных ног его — не труд, когда манит приветный стан.

Ему обильный водопой награда после пыльных круч.
А для моей любви слепой блеснул надежды робкий луч.

Неприметный кувшин, искрометной наполненный влагой,
Стал похож на звезду, что пьянит небывалой отвагой.

Перед нами бутыль, для которой года не обуза —
Для вина далеки ль времена даже сына Хурмуза {78} 78 …сына Хурмуза… — Имеется в виду Хосров I Ануширван, иранский царь сасанидской династии, в число предков которого был Хурмуз (Ормазд). !..

С той бутыли печать мы сегодня беспечно сорвали,
Чтоб напиток почать, вызревавший так долго в подвале.

И пускай седина предвещает конец безотрадный —
Мы с утра дотемна будем пить буйный сок виноградный.