Array Имруулькайс: Арабская поэзия средних веков

Слепят воспоминанья, как песок,
Болят глаза, струится слез поток,

Мне кажется, что ночь века продлится
И что лучи не озарят восток.

Всю эту ночь глядел я на Стожары,
Потом их блеск на западе поблек.

Вслед каравану я глядел с тоскою,
Покуда мрак его не заволок.

Я плачу, а созвездья всё восходят,
Как будто небосвод не так высок.

Уж лучше б я погиб, а ты бы в битву
Повел дружину, обнажив клинок.

Я звал тебя, Кулейб, — ты не ответил,
Пустынный мир ответить мне не мог.

Откликнись, брат! Все племена Низара {2} 2 Все племена Низара… — Легенда гласит, что родоначальником племен Северной Аравии (аднанитов) был некий Низар, сын Маадда, сына Аднана.
Осиротели и клянут свой рок.

Даю обет: все блага я отрину,
Покину ближних, стану одинок,

Ни женщины я не коснусь, ни кубка,
Надев тряпье, уйду я в мир тревог,

С кольчугой не расстанусь я, покуда
Над миром ночь и мрак еще глубок.

Оружья не сложу, пока не сгниет
Всё племя бакр, тому свидетель бог!

Кулейб! С тех пор как ты оставил мир земной,
В нем смысла больше нет, в покинутом тобой!

Кулейб! Какой храбрец и щедрый благодетель
Теперь навеки спит под каменной плитой?

Истошный слыша плач, сказал я: «Поглядите,
Рассыпалась гора, трясина под пятой!

Кто доблести его сочтет, скажите, люди?
Он мудрость сочетал с суровой прямотой,

Он для гостей своих верблюдиц резал жирных,
Он стадо целое дарил друзьям порой,

Он вел отряд в набег, и сотрясали землю
Копыта скакунов, летящих вдаль стрелой,

За ним шли всадники, бросающие копья
Лишь для того, чтоб враг обрел навек покой».

Здесь отвага и мудрость почили в могиле.
Гордость рода араким, тебя погубили

Люди племени зухль. Как печаль утолить?
Зухль и кайс {3} 3 Зухль и кайс — аравийские племена. , чтоб вы сгинули, вымерли, сгнили

В нас пылает огонь. Ветер, ветер, неси
Эти искры, чтоб недругов испепелили!

Перемирью конец. Не воскреснет Кулейб —
Значит, меч нам судья, меч, рожденный в горниле.

Перемирью конец. Не воскреснет Кулейб —
Ваших вдов и сирот защитить вы не в силе.

Перемирью конец. Горе вам и позор!
Вас несчетные беды уже обступили.

В Беку вызвал Джузейма вождей на совет,
Ибо Хинд вероломно его известила,

Что согласна покорной супругою стать,
И сама во владенья свои пригласила.

Из вождей лишь Касыр заподозрил обман,
Но собранье старейшин иначе решило,

И сгубила Джузейму коварная Хинд,—
Часто злобой удары наносятся с тыла.

На кобыле Джузеймы гонец прискакал,
Так впервые без шейха вернулась кобыла!

Убедился Джузейма в предательстве Хинд,
Когда лезвие жилы ему обнажило.

А Касыр убоялся возможной хулы,
И, решив, что бесчестье страшней, чем могила,