Абулькасим Фирдоуси: Сказание о Бахраме Чубина из «Шахнаме»

И тот ответил: «Разумом владея,
Не мешкают, чтоб наказать злодея.

Так начертало мудрости перо:
«Несовместимы подлость и добро».

Ты прикажи готовиться к походу, —
Солью́ в один поток огонь и воду.

Иначе ждет тебя дурной конец:
Другой наденет царский твой венец.

Когда искусство боя мы проявим, —
Победу подчиниться нам заставим,

Всевышний нас не упрекнет, и впредь
Не будем перед ратью мы краснеть.

Позор — познать без боя пораженье,
Десятка тысяч не послав в сраженье!

Но если ты свою покажешь мощь,
И наши стрелы превратятся в дождь,

И в тучи превратятся наши луки,
И мы возьмем сто тысяч сабель в руки,

То двинемся с надеждою в поход.
Увидим, что сулит нам небосвод:

Иль зло пред силою добра померкнет,
Иль сила зла добро во прах повергнет».

Услышал речь Бахрама шахиншах,
И радость вспыхнула в его глазах.

Когда прием закончился у шаха,
Вельможи, ставшие добычей страха,

Сказали воину перед дворцом:
«Ты не прикидывайся храбрецом.

У Совашаха воинов так много,
Что муравьям преграждена дорога.

Зачем же ты сказал царю царей,
Чтоб он послал на бой богатырей?»

Но так Бахрам ответствовал вельможам:
«Я верю, что врага разбить мы сможем.

Пусть властелин прикажет поскорей, —
Я поведу на бой богатырей».

Вельможи к властелину поспешили
И о словах Бахрама доложили,

Хваля его, и с помощью прикрас
Преувеличили их в десять раз.

Их весть обрадовала миродержца,
Она развеяла заботу сердца,

И шахиншах Бахрама объявил
Военачальником иранских сил.

Бахрама шахиншах возвысил в сане,
И если знатный спрашивал в Иране:

«Кому отныне подчиняться нам?»
Шах отвечал: «Начальник ваш — Бахрам!»

Вот, препоясанный мечом тяжелым,
Предстал глава похода пред престолом.

Сказал: «Владыка! Счетчик пусть придет,
Пусть воинов он сделает подсчет,

Но только тех сынов твоей державы,
Что не жалеют жизни ради славы».

Ответил шах: «Отныне ты — глава,
Для воинов приказ — твои слова».

Перед Бахрамом выстроили войско:
Лишь тот, кто обладал душой геройской,

Кто мужества и силы был венцом,
Назваться мог бахрамовым бойцом.

Военачальник выбрал самых смелых,
Двенадцать тысяч всадников умелых,

Познавших силу палиц и мечей, —
Одних сорокалетних силачей:

Коль был моложе или старше воин,
Он жалованья не был удостоен.

Не знал Бахрам ни отдыха, ни сна.
Назначен был боец Ялонсина,

В чьем сердце клокотало мести пламя,
Главою над срединными рядами,

Чтобы, коня вздымая на дыбы,
Скакал он перед строем в день борьбы

И восклицал, знатнейших вдохновляя:
«Вступайте в битву, мужество являя!»

Другой, Изадгушасп, чей верный конь
Без трепета скакал через огонь,

На двух крылах — на правом и на левом —
Готов был поражать туранцев с гневом.

Кундогушасп, догнать способный льва,
Был в войске тыловых частей глава.

Он думать должен был о свежих силах, —
Чтоб в нужный час в сраженье он вводил их.

Благоустроил рать свою Бахрам,
И обратился он к богатырям:

«Идите вы прямым путем, без петель,
Да будет вашей целью — добродетель,

И пусть, когда пробьет победы час,
Насильников не будет среди вас.

Мечей, прославленных на поле брани,
Не поднимайте вы для злодеяний.

Когда раздастся клич войны, — скорей
Садитесь на оседланных коней,

И так скачите быстро, гулко, смело,
Чтоб всем казалось: буря зашумела!

Пока не протрубил военный рог,
Даю вам отдых на короткий срок:

Истоки силы — отдых, сон целебный —
Равно коню и всаднику потребны».

Утешен был известьем царь царей,
Что отобрал Бахрам богатырей.